|
Приведя кошмарные статистические данные о детском пьянстве (которое якобы повально), авторы учат взрослых правильному реагированию: «Что же делать? Поддаваться порывам. Да, порыву любви и порыву гнева. Как же так, скажете вы, кричать в гневе? Ругаться, драться? Но разве в порыве любви мы не хватаем ребенка и не целуем его? Сердечный порыв, если дать ему настоящую волю, человечен по существу и форме. Он благороден» (с. 4). Итак, в одном ряду, соединенные союзом «и», оказались любовь (высшая христианская добродетель) и гнев (один из семи смертных грехов). Иными словами, между добром и злом поставлен знак равенства. Можно обругать ребенка нецензурной бранью, можно даже ударить его: ведь «сердечный порыв, если дать ему настоящую волю, человечен по существу и форме». А убийство, если разобраться, разве не человечно? Бывает, конечно, запланированное, преднамеренное, а бывает совершённое в состоянии аффекта – искренний, «сердечный порыв». Рискуя вызвать по отношению к себе сходный «сердечный порыв» со стороны авторов брошюры, все же процитируем поучение православного подвижника старца Иосифа с горы Афон: «Пусть слюна твоя во рту станет кровью, ты все равно не произноси ни одного слова в гневе». Вот вектор традиционной русской педагогики, а брошюра предлагает нам какую-то иную педагогику, не имеющую ровно ничего общего с традицией. Поражают в этой педагогической системе и, как говорили в старину, «противуречия». Только родитель настроился на то, чтобы в порыве благородного негодования вложить ума своему пьяному недорослю, как его спешат осадить: «…Не набрасывайтесь на него с нотациями: вы уже опоздали, а после драки кулаками не машут. Даже если он чуть навеселе, его реакция может быть неадекватной» (с. 4) (то есть мальчонка, чего доброго, даст как следует сдачи родителю). И собутыльников его не смейте трогать! «Даже если вам не нравятся друзья вашего ребенка, нельзя держать свой дом от них на замке, своего же ребенка ради» (с. 5), хотя любой человек, не только с высшим педагогическим образованием, но и с незаконченным средним, понимает, что борьба с пьянством начинается с отрыва пьяницы от его привычного окружения, иначе любые усилия бессмысленны. Когда же речь идет о детях, оградить их от дурного влияния всегда считалось – и продолжает считаться в обществе, еще не утратившем коллективный разум, – первейшим делом родителей. Ясно, что далеко не все папы и мамы придут в восторг от подобных педагогических инноваций, поэтому, стараясь смягчить впечатление, авторы добавляют: «Зато никто не запрещает вам обговорить допустимые нормы поведения и правила общежития» (с. 5). — 85 —
|