Эротизм без берегов

С искренним уважением Ваши читательницы

Синие Птицы.

21 ноября 1908 г.

6

<24 января 1909 г.>. Петербург.

Многоуважаемый Федор Кузьмич!

На лекции Андрея Белого[742] я помню, как Вы предложили мне прочесть то, что мною написано. Мне была бы большая честь, если

бы Вы прочли отрывок моей сказки. Только стыдно, потому что хуже Вы ничего не читали. Правда, о сказке можно судить, когда она закончена, но уже по тому, что у меня написано, легко будет Вам судить, как это бездарно. Немного фантастично для рассказа, недостаточно фантастично для сказки. Решительно ничего своего, нового. Стиль — изуродованный Андрея Белого и иногда Сергей Соловьев, хотя я их и забыла, когда писала. А содержание — верх пошлости, избитости. Две любви — алая и белая. Но между ними не должно быть резкой разницы, как обыкновенно это делают. <…>

Совсем это мне не удалось. Алая и белая любовь вышли резко противоположны. И наряду с двумя любвями Город и Деревня. Свет из Деревни. Белая любовь — деревня. Тусклость — город. Царевна живет одной жизнью с землей. Когда отходит от Земли, гибнет. Потом умирающая, изнемогшая, но спасенная Лазурным Мечом, возвращается к земле, приходит к Весне, вступает в Рай. И вся во власти белой любви на пороге Рая, вспоминает алую любовь, обе ей близки. Этим кончается. Умерла и в Раю, у Весны. Весна — это высшее существо, Бог.

Начинается со второй главы. Но первая будет только введение. Вся суть начинается со второй главы.

Но теперь, когда я Вам написала о содержании, Вам стало скучно и Вы не захотите прочесть. Если же Вы захотите, чтобы я прислала сказку, не браните меня очень. Скажите только: это полная бездарность, больше ничего не объясняя, а то мне будет очень неприятно. И примите во внимание, что я никогда ничего не писала, это первая незаконченная вещь.

Мне стыдно, что я написала Вам. Вы, верно, забыли о том, что предложили мне. А я вдруг пишу. Но мне слишком приятно и страшно, если мой самый любимый писатель из современных, которого я считаю самым талантливым из современных русских писателей, прочтет мою скверную речь.

Елисавета Безобразова.

7

17 <февраля 1909 г.>. Б. м.

Дождалась Вашего письма. Знала, верила, что оно будет. Так незаметно разбрасываются «маленькие кусочки счастья»[743].

Вы спрашиваете о мне. Я только облачко, тихое легкое облачко, которое заслушалось Вас.

Плыву к Солнцу. Тянет оно меня золотыми нитями.

Исчезнуть в нем — вот моя мудрость.

Вас я люблю с того времени, как вышел «Мелкий бес»[744].