|
Многие из окружения поэта с иронией и некоторым сожалением отнеслись к нарушению «красивой тишины» в его доме[708] и даже позволяли себе «бранить Анастасию (Чеботаревск<ую>), испортившую жизнь и творчество Сологуба»[709]. Злой намек на союз Сологуба и Чеботаревской был сделан М. Горьким в Сказке III из его цикла «Русские сказки». Герой Сказки поэт Смертяшкин женится на своей поклоннице — «знакомой модерн-девице Нимфодоре Заваляшкиной»: «Евстигнейка же на радостях решил жениться: пошел к знакомой модерн-девице Нимфодоре Заваляшкиной и сказал ей: „О, безобразна, бесславна, не имущая вида!“ Она долго ожидала этого и, упав на грудь его, воркует, разлагаясь от счастия: „Я согласна идти к смерти рука об руку с тобой!“ „Обреченная уничтожению!“ — воскликнул Евстигней. Нимфодора же, смертельно раненная страстью, отзывается: „Мой бесследно исчезающий!“ Но тотчас, вполне возвратясь к жизни, предложила: „Мы обязательно должны устроить стильный быт!“»[710]. З. Шадурская. Открытое письмо Федору Сологубу. <1908–1910>. ИРЛИ. Один из самых трагических рассказов Сологуба — «Мышеловка» (1913)[711] посвящен истории любви одинокого, умудренного жизнью поэта и юной поклонницы: «Вечером, когда поэт только что зажжет лампу, иногда приходила к нему Анночка Алеева — его поклонница, барышня, служившая в какой-то технической конторе. Поэт любил ее за то, что она любила его стихи и многие знала на память. <…> Анночка, сама того не замечая, мало-помалу влюбилась в поэта». Поэт видит в Анночке спасение от одиночества, но именно она приносит в дом поэта мышеловку, воплотившую для него весь ужас жизни[712]. Своего рода «мышеловкой» обернулось для писателя изменение его жизненного уклада[713]. Присутствие в салоне на Разъезжей «разнообразных» людей способствовало «трескучему буму сомнительной славы» вокруг имени Сологуба, в том числе и усиленному распространению разного рода слухов и сплетен о его декадентской «порочности». Л. Клейнборт писал в мемуарном очерке о Сологубе: «Когда он ставил свои „Ночные пляски“[714], в которых подвизались двенадцать оголенных дев, говорили, что эти девы его „глубины сатанинские“, в которых он и купается. Особняком стояла сама Чеботаревская, которая не то сама секла своего супруга, не то он ее, после чего они предавались половому безумству. <…> Сама по себе Чеботаревская была для него ничто. Но Чеботаревская, как подруга Сологуба… это уже марка, действовавшая на воображение»[715]. — 234 —
|