|
На самом деле я прочитал и еще кое-что, но момент, чтобы признаться в этом, был явно не подходящий. Киссинджер вздохнул с облегчением. Не берусь даже вообразить, чтобы он сказал, узнав, что я лишь выполняю частную просьбу рядового сотрудника ЦРУ. «Да, похоже, то, что я о вас знал раньше, это правда, — заключил он. — Мне много приходилось слышать о ваших необыкновенных способностях, но я, по правде говоря, не представлял себе, что они на таком уровне и что вы можете их демонстрировать в таких сложных условиях, на многолюдных приемах. Я думал, что вам необходимо сконцентрироваться, и как можно сильнее. Насколько мне показалось, вы этого даже не сделали». «О, нет, сделал, — сказал я, — тот момент, пока вы мысленно набрасывали свой рисунок, был для меня ключевым моментом концентрации». — «Поразительно» — таков был его ответ. Разумеется, это был научно неконтролируемый эксперимент, но он тем не менее дал Киссинджеру повод для размышления. Майк был определенно доволен тем, как развивались события на банкете. Задумавшись на мгновение, он спросил меня, как обычно, слегка развязно: «Слушай, а слабо тебе, наоборот, нарисовать что-нибудь, а потом спроектировать этот рисунок в чьем-то сознании? Сумеешь?» — «Конечно. Я делаю это регулярно». — «Давай, попробуем». Тут я вдруг засомневался, потому что все еще не отошел ото всех этих разговоров о черной магии и тому подобной чертовщине, которые напугали меня. Но решил забыть их. В конце концов, Майк сейчас просил меня не о том, чтобы убрать Андропова. Майк отвернулся, а я нарисовал то, о чем он вряд ли мог бы догадаться. Турецкий флаг с луной и звездой. Я передал ему блокнот, предварительно перевернув его. Майк тотчас взял ручку и нарисовал прямоугольник с луной и чем-то напоминающим по форме звезду внутри его. Потом он перевернул блокнот обратно и, сверив два рисунка, назвал их практически идентичными. «Это невероятно», — сказал он. Люди всегда поражаются, обнаруживая, что могут делать практически то же самое, что и я. Будь то сгибание ложек или чтение и передача мыслей на расстоянии. Обычно это бывает тогда, когда они сами начинают верить в то, что все это в принципе возможно. Майк снова стал серьезным. «Послушай, Ури, ты сейчас сумел передать свой замысел в мое сознание, не так ли? А не мог бы ты таким образом внушить в сознание человека какую-то определенную мысль? Так, чтобы она заставила его действовать, даже если он не хочет этого? Даже если он, возможно, и не догадывается, что это его кто-то просит сделать? Я говорю о президенте Соединенных Штатов Америки». — 44 —
|