Пути в незнаемое. Сборник двадцатый

Цифрам, здесь приведенным, можно не верить. В наш век все так быстро меняется, что всякий цифровой материал неизбежно устаревает. Да и не нужно мне, по правде говоря, чтобы вы верили моим цифрам. Мне другое нужно. Мне нужно, чтобы вы поняли, что весь этот наш с вами странный разговор не из пальца высосан, что пройдет несколько лет, пусть десятилетий, и все наши туманные подчас рассуждения окажутся темами серьезных разработок, студенческих дипломов, кандидатских и докторских диссертаций. Что рано или поздно всем этим придется нам заниматься, потому что, расплавив в примитивном горне кусок метеоритного железа много тысячелетий тому назад, мы уже тогда приговорили себя к этой сложной и дорогой работе. И никуда нам от нее не деться, не спрятаться. Разумеется, если мы хотим в счастье, достатке и чистоте жить на своей родной Земле. А мы хотим.

И. Губкин

ЛИЧНОСТЬ: ПРУЖИНЫ РАЗНООБРАЗИЯ

Много огромного есть, но огромней всего человек.

Софокл

Прогресс неотвратимо и неуклонно торжествует во времени и пространстве. Неотвратимо и неуклонно. Высказывание Вольтера: «Прогресс есть закон природы» — сейчас поместили даже на спичечных коробках, где его, честно сказать, и вычитал впервые автор и может прочесть каждый, кто ими пользуется. На исходе — двадцатое столетие.

Это, безусловно, век науки: неудержимое, стремительное, яркое торжество познания, ошеломляющий поток открытий, свершений и находок. Кроме одной (но какой огромной!) области изучения. Как заметил Павлов, ход познания «впервые заметно приостановился» перед высшей загадкой природы — думающим мозгом. Но стоит лишь оглянуться назад из того времени, когда сказаны были эти слова, и станет ясно, что многого и не следовало ожидать. Ибо к тому времени шестьдесят с небольшим всего лет прошло с тех пор, как врач и антрополог Брока открыл первую область мозга, явно и несомненно ведающую чем-то определенным — речью. Во всяком случае, у больных с поражением этой области пропадала способность говорить. Но еще отнюдь не хлынул поток такого же рода функциональных открытий, мозг еще только начинали описывать, и древняя латинская формулировка — «строение темно, функции весьма темны» — полностью отражала ситуацию.

А спустя десять лет после открытия центра речи два военных врача прусской армии, Фрич и Гитциг, наблюдая раненых с черепно-мозговыми повреждениями после сражения под Седаном, решили, как только наступит мирное время, попытаться электрическим раздражением воздействовать на живой мозг. Эта перспективная (и несколько дьявольская, как заметил много лет спустя один их последователь) идея была ими осуществлена на собаках. В коре головного мозга они обнаружили двигательные области — отделы, ведающие движением конечностей.