|
— А я могу заниматься тангсудо, пока у меня заживает плечо? — спросил я. — О, да, — ответил тренер. — Это может быть хорошей идеей, хотя тебе нужно будет научиться блокировать боль. На следующий день мистер Ан повел меня в деревню Осан на встречу с мистером Джае Чул Шином (на самом деле корейцы ставят фамилию на первое место, так что получается Шин Джае Чул) — одним из наставников. Когда я сказал мистеру Шину, что хочу тренироваться у него, он отнесся к этому скептически. Американцы пользовались незавидной репутацией людей, которые пробовали заниматься, но не выдерживали напряженных тренировок. А я был американцем со сломанной ключицей! Какие же у меня были шансы освоить это боевое искусство, в котором делался большой акцент на физической подготовке? Однако мистер Ан убедил его дать мне возможность попробовать. В группе, куда меня определили, было двадцать учеников-корейцев, большинство из которых уже имели черные пояса (показатель высокого уровня мастерства). Особенностью группы было то, что все занимались вместе — и начинающие, и обладатели черных поясов. Предполагалось, что если ты хочешь научиться, ты научишься, но никто активно тебя к этому подталкивать не станет. Корейцы не были знатоками психологии обучения. Подобно большинству начинающих, я с трудом продвигался в тренировках, и рука на перевязи совсем не способствовала моему прогрессу. Тем не менее большинство упражнений я выполнял, хоть и одной рукой. Обладатели черных поясов были ко мне безразличны, а я изо всех сил старался не отставать от них. Ежедневные тренировки длились по пять часов и проходили с понедельника по субботу. Мое тело не обладало гибкостью, и упражнения на растяжку, которые мы выполняли перед каждой тренировкой, были для меня сущим мучением. Занятия начинались в пять часов вечера, через каждый час делался пятиминутный перерыв. На протяжении первых двадцати минут каждой тренировки мы разогревались, выполняя удары руками в неподвижной широкой стойке. Затем сорок минут отрабатывали блоки. Следующий час был посвящен различным ударам ногами — вперед, вбок, назад и круговым. Третий час мы работали с партнером — один нападал, а другой старался остановить нападавшего. Затем мы менялись ролями, и партнер, который перед этим нападал, теперь защищался. Потом отрабатывали те самые удары ногами в прыжке, которыми я так восхищался, когда впервые их увидел. В течение четвертого часа мы выполняли хейян — напоминающие балет движения, отражающие бой с воображаемым противником. А последний час мы посвящали либо отработке приемов в одиночку, либо занимались в паре. Все это повторялось изо дня в день без каких-либо перемен. Поначалу мне было особенно тяжело, потому что я мог пользоваться только одной рукой, и при этом никто не делал скидок на мою травму. Более того, я находился в худшей физической форме, чем другие члены группы, да и координация у меня тоже была не блестящей. Однако я твердо решил овладеть тангсудо и поэтому не сдавался. — 22 —
|