Всем бедам назло

Джина уже много лет восхищалась Эдом Коулом и была гораздо больше наслышана о его служении и достижениях, чем я, но когда мы слушали его на семинаре, я почувствовал, что Эд был искренним. Хотя я порой бываю слишком наивным и доверчивым, когда дело касается распознания мотивов людей, мне показалось, что мы можем доверять Эду.

— Давай встретимся с Эдом Коулом хотя бы из уважения к нему и послушаем, что он скажет, — предложила Джина.

— Ладно, скажи ему, чтобы приезжал к нам домой, — ответил я.

В тот день, когда Эд Коул приехал к нам, дождь в Далласе не прекращался уже сутки. Весь мокрый и продрогший, Эд вошел в дом и расположился на диване. Я оторвался от разбора сценария, оставил писателей в комнате для совещаний, а сам пришел в гостиную и сел рядом с Эдом. После обмена любезностями Эд перешел к делу. Было очевидно, что он чувствовал, что приехал с миссией от Бога.

— Вы можете подумать, что я сошел с ума, и даже можете выставить меня за дверь, когда я вам это расскажу, потому что я не очень хорошо вас знаю, — сказал он. — Но Бог положил это слово мне на сердце, и я убежден, что должен сказать вам кое-что. Как вы отреагируете на это — дело ваше.

Эд Коул взял Библию и прочел нам небольшой отрывок из Писания. Когда он держал Библию, у него дрожали руки. Затем Эд сказал:

— Я хочу сказать вам, что к вам будет приходить много людей, которые станут называть себя братьями, но они хотят использовать вас для собственной выгоды.

Затем Эд Коул пояснил: он чувствует, что из-за своей простой, детской веры мы можем быть уязвимы для волков в овечьих шкурах. Он воодушевил нас утверждаться в Божьем Слове — Библии, чтобы мы могли отличать настоящих братьев и сестер от притворщиков.

Я был шокирован. Большую часть своей жизни я жил и работал и u'i мосфере жесточайшей конкуренции. Я был очень хорошо осведомлен о всех нечестных приемах грязной игры, которые каждый день применяются в киноиндустрии. Я привык иметь дело с людьми, старавшимися использовать меня или злоупотребить мной. Однако Эд Коул ясно подразумевал, что нам следовало остерегаться людей, которые будут приходить к нам во имя Бога, но с подозрительными мотивами и стремлением возвеличить самих себя. Когда он говорил нам все это, было очевидно, что эти слова причиняют ему такую же боль, как и нам.

Эд Коул пробыл у нас около получаса; мы поговорили о его жене Нэнси, о том, как ему ее не хватает, затем немного о нашей семье, обнялись на прощанье, и Эд ушел. Не успел он выйти за дверь, как Джина воскликнула: