|
То, что я сейчас пишу, сегодняшние жрецы Холокоста воспримут с понятным мне возмущением, но, слава Богу, что в мировой истории были и ещё есть честные еврейские мыслители. Одной из них была Ханна Арендт, жившая в Германии, точно и трезво объяснявшая драму еврейского самосознания на рубеже XIX–XX веков: «Евреи трансформировались в социальную группу с характерными психологическими свойствами и реакциями. Иудаизм выродился в еврейство, мировоззрение — в набор психологических черт. Именно в процессе секуляризации родился вполне реальный еврейский шовинизм. Представление об избранности евреев превратилось… в представление, что евреи будто бы соль земли. С этого момента старая религиозная концепция избранности перестаёт быть сущностью иудаизма и становится сущностью еврейства» (Арендт Х. Антисемитизм. «Синтаксис», Париж, 1989 г., № 28). Но что могла сделать в 30-е годы Ханна Арендт и ещё несколько трезвых еврейских умов, когда в правящем слое жрецов будущего Холокоста уже калькулировалась жестокая, прагматическая, и предельно бесчеловечная цена, которую придётся заплатить овцам стада Израилева за создание сионистского государства! Бен-Гурион: «Задача сиониста — не спасение «остатка Израиля», который находится в Европе, а спасение земли Израильской для еврейского народа». (Том Сегев. «Седьмой миллион», изд. Дианы Леви, Париж, 1993 г., стр. 539). «Если мы можем спасти 10 000 человек из 50 000, которые могут внести вклад в создание страны и дело национального возрождения, или миллион евреев, которые станут для нас обузой, или в лучшем случае мёртвым грузом, мы должны ограничиться спасением 10 000, которые могут быть спасены, несмотря на проклятия и призывы миллиона, который не в счёт» (из меморандума «Комитета спасения». Том Сегев. «Седьмой миллион», Изд. Дианы Леви, Париж). «Сионизм прежде всего… Могут сказать, что я антисемит, что я не хочу спасать диаспору… Пусть говорят, что хотят». (И. Грюнбаум. «Дни разрушения»). Что ж. Сказано честно. На войне как на войне. Сколько раз великие полководцы разных народов жертвовали частью своих солдат («остатком Израиля»), отрядами «пушечного мяса», лишь бы отвлечь внимание противника и нанести важнейший стратегический удар на главном направлении. В конце концов, и палестинцы многому научились у евреев. «Сухие ветви» у палестинцев — это их смертники, их шахиды, у которых, в отличие от евреев, за душой не просто библейские мифы, и не оккупированная территория, а своя земля. — 74 —
|