В начале 2009 года в Европе произошёл большой скандал: папа Римский Бенедикт XVI отменил отлучение от церкви епископа Уильямсона, который не раз публично высказывался о том, что число евреев, погибших во время Холокоста, сильно преувеличено. В связи с этим популярное российское издание «Коммерсантъ» опубликовало 30 января 2009 г. корреспонденцию под заголовком: «Папу Римского отлучили от Израиля», в которой был такой абзац: «Бенедикт XVI напомнил паломникам о своём посещении Освенцима <…> где в годы Второй мировой войны погибло 6 млн евреев». Если все 6 миллионов погибли в Освенциме, то в других концлагерях не погибло ни одного еврея. Перестарались «коммерсанты». Слава Богу, что я живу и пишу в России и потому могу высмеять отвязанных журналистов за их клевету на реальную историю. Но во Франции, где действует «холокостный» закон Гессо, наказывающий «любые действия в этих целях», то есть в целях изучения Холокоста, мне грозил бы тюремный срок. Жрецы Холокоста словно нынешние эпигоны Торквемады воспринимают всякое прикосновение к своей религии как кощунство («на святое посягают»!), забывая в своём фанатичном (или корыстном?) раже о том, что Галилей после суда и своего вынужденного покаяния оставил последнее слово за собой: «А всё-таки она вертится!» XI. Одиночество православного евреяЗайдите в православную церковь и за душу мою окаянную зажгите свечку. (Б. Бернштейн. Из письма) Весной 1990 года я неожиданно получил письмо из небольшого израильского городка Акко. Автором письма был врач, мой ровесник, который родился и вырос в СССР, окончил московский мединститут, честно отработал врачом-хирургом несколько лет не где-нибудь, а на далёкой Камчатке, куда уехал с женой и маленькой дочкой. Вернувшись в родную Ригу, он попал в такую еврейскую среду, что вскоре стал убеждённым сионистом и после долгих мытарств в середине 70-х годов прошлого века эмигрировал на «историческую родину». А вот там за последующее десятилетие с ним произошли превращения куда более серьёзные, нежели из советского врача в израильского сиониста: он крестился и стал православным христианином. В 1990-м году к нему в руки попал один из номеров «Нашего современника», где я уже работал главным редактором, что и послужило причиной возникшей между ними переписки, которая длилась двенадцать лет. Он стал страстным читателем и ревностным другом журнала, постоянно звонил по телефону и в редакцию, и ко мне домой. А жилось ему на «исторической родине» после принятия православия с каждым годом всё тяжелее, «демократическое» израильское общество выталкивало своего блудного сына из всех сфер жизни. Порой ему даже не хватало средств, чтобы выписать любимый журнал, и тогда он, смущённый своей бедностью, звонил в редакцию и трогательно просил нас, чтобы мы продолжали ему высылать «Наш современник», что вот-вот его материальное положение должно улучшиться, и он расплатится со своими долгами. Конечно, мы выполняли его просьбу, понимая, как тяжело ему живётся в обществе, где за отступником следит тайная полиция Шабад, где его, прекрасного врача, «выдавливают» из профессиональной среды корыстные конкуренты, где над ним, православным христианином издеваются современные обыватели-фарисеи. Его трагическая судьба, его письма, которые нельзя читать без волнения, помогают понять, как трудно устоять в истине таким людям в современном антихристианском мире, управляемом властью «жрецов». — 127 —
|