Кострома ж молодая свой венок не снимала и по реченьке той свой венок не пускала, тихо лишь напевала:
Налетели тут ветры буйные, и полили-по- шли частые дожди — и сорвали веночек с её головы, понесли его через чисто поле. Понесли его да на сине море, на Приморие-Лукоморие. И пошла Кострома, плача и тужа. И пошла она, рученьки ломя. И сказалк она матушке родной:
Поискала веночек Купальница, поискала его в чистом полюшке, не нашла венка в чистом полюшке. Кострома послала подружек:
Не нашли венок и подруженьки. И пошла Кострома вдоль по бережку, над широкой волной, над глубокой рекой. Смотрит — плот на речке чернеет, белый парусочек белеет. А на том плоте трое молодцев; первый молодец — сам хорош собой, а второй-то первого краше, ну а третий — златоволосый, словно братец её Купала... То Купала сам сидел на плоте, голова у Ку- палы вся в золоте. В правой ручке Купала держал весло, в левой рученьке — частый гребень. Златы кудри Купала чесал и на волны речки бросал:
А с плота ребята увидели, как девицы гуляют вдоль реченьки. И сплетают они веночки, по воде веночки пускают... А один веночек к плоту плывёт: кто его подберёт и хозяйке вернёт? Подобрал тот веночек Купала. И сказала так Кострома:
Первый так сказал: Я венок видал. А второй сказал:
Третий — то был Купала — венок подал. — 217 —
|