В тисках мирового заговора

Все это, безусловно, было хорошо и интересно, но оставалась еще масса вопросов. Куда девались потомки атлантов? Какое отношение имели они к действиям Церкви, «летучим голландцам» и современным «чудесам в треугольнике»? Ответов на эти вопросы я не знал.

Но просто так сдаваться тоже не собирался.

В поисках смысла

Еще сидя на школьной скамье, я не раз задавался вопросом: а зачем, собственно говоря, потребовались Крестовые походы? Один раз я задал его вслух, и учитель терпеливо объяснил: для того, чтобы отвоевать у неверных мусульман Гроб Господень. Тогда этот ответ меня вполне удовлетворил. Сейчас — нет.

И действительно: с чего это десятки, сотни тысяч людей оставили насиженные места и бросились вперед ради какой-то идеальной цели? Такая цель есть у каждого из нас, но мы, как правило, не спешим ее воплощать на практике. Спросите у любого мексиканца: хочет ли он, чтобы Калифорния и Техас были возвращены его родине? Спросите любого русского: хочет ли он, чтобы Киев — мать русских городов — вновь оказался в составе России? И в том и в другом случае ответ наверняка будет утвердительным. Но ни русские, ни мексиканцы не бросаются огромными ордами отвоевывать эти территории. Никто не покидает свою семью, свой дом, машину, за которую еще не выплачен кредит, свою работу… А средневековые европейцы сделали именно это! Что же, черт возьми, погнало их в Палестину?

Первым делом я пролистал всю литературу по Крестовым походам, которую смог достать. Как правило, это было занудное перечисление одних и тех же фактов. Впервые к Крестовым походам призвал римский папа Урбан II в 1095 году. В своей речи к верующим он сказал:

Всем идущим туда, в случае их кончины, отныне будет отпущение грехов. Пусть вступят против неверных в бой те люди, которые привыкли воевать против своих единоверцев-христиан… Это должно дать трофеи в изобилии. Земля та течет молоком и медом. Да станут ныне воинами те, кто раньше являлся грабителем, сражался против братьев и соплеменников. Кто здесь горестен, там станет богат.

Эти слова подействовали не сразу. В Первый крестовый поход в 1095–1096 гг. отправилась одна только беднота. Значит, не так уж сильно хотели европейские рыцари сражаться за свою веру! Но прошел буквально какой-то год — и все, словно по мановению волшебной палочки, изменилось.

Крестовые походы были многократно воспеты в западной литературе: благородные рыцари, сражающиеся с коварными сарацинами, захватившими Гроб Господень, — таков типичный образ крестоносцев, возникающий в нашем сознании. На самом деле нет ничего более далекого от реальности, чем эта картина.