В царстве тьмы

• Препарировано в самом деле необыкновенно хорошо. Тигр совершенно сохранил жизненный вид, даже свирепое выражение глаз, которые кажутся стеклянными, а между тем, фосфоресцируют.
• Совершенно верно. Это потому, что тигр не сдох, несмотря на всю видимость, — с улыбкой заметил князь.

Заторский встрепенулся и пристально, испытующе посмотрел на князя, а потом улыбнулся.

• Вам надо полечиться, князь, говорю вам это, как врач. Подумайте только о том, что вы сказали! Как может просуществовать животное в продолжение недель, а может быть, и месяцев, да еще заключенное в ящике? У вас, вероятно, было какое-нибудь сильное нервное потрясение, и ваши нервы нуждаются в серьезном лечении.
• Однако, дорогой доктор, всем известно, что факиры могут месяцами спать под землей. Я знал такого, который пролежал в земле семь лет, а между тем был совершенно здоров, — возразил князь.
• Положим, но то был факир, особыми приемами приведенный в состояние летаргии, и до которого никто не дотрагивался во время его сна. Здесь же мы имеем дело с попросту околевшим животным.
• Извините, Вадим Викторович, это животное умерло неестественной смертью. А в той стране, где все тайна, никто не в состоянии постичь размеры сил, которыми располагает этот удивительный народ. Мы все невежды, начиная с просто светских людей и до величайших ученых, которые ужаснулись бы знанию тех страшных очарователей. Уверяю вас, что перед ними чувствуешь себя беспомощным, вроде грудного младенца. О! Беда тому, кто неосторожно затрагивает их и вызывает их мщение! — прибавил, глубоко вздохнув, Елецкий.

Доктор замолчал. Ему не хотелось спорить с человеком, которого он считал больным, а не вмешивающийся в их разговор барон дал ему другое направление, показывая древнюю бронзовую вазу и поясняя, каким путем он приобрел ее.

Неделя прошла совершенно тихо. Барон, при участии князя и доктора, устанавливал, нумеровал и записывал в каталог привезенные вещи. Но баронесса решительно воспротивилась, чтобы статуя Кали и тигр были помещены в комнате около столовой, через которую постоянно проходили, и потому Максимилиану Эдуардовичу пришлось временно устроить музей в зале, неподалеку от своего кабинета. В конце второй недели барон объявил, что вынужден поехать на несколько дней в Петербург, устроить кое-какие денежные дела и выбрать помещение для индусского музея, которое хотел приспособить к их возвращению из деревни. Заторский намеревался сопровождать его Для сдачи отчета по опеке, но барон возразил, что это дело не спешное, и просил доктора не прерывать необходимого деревенского отдыха. С бароном уехала Елена Орестовна, тоже ради устройства дел, но обещала вернуться через два дня.