В царстве тьмы

• Наоборот, ваше сравнение очень верно. Как в том, гак и в другом случае чистый воздух должен заменить зараженный, только вот открытие окна будет несколько сложнее. Для начала проникнитесь мыслью, что вы действительно умерли для того мира соблазнов, в котором раньше жили, и ныне находитесь в чистилище, где приступаете к великой работе: использовать и освободить астральные силы от сковавшей их плоти. Ваше тело представляет собой нечто вроде глыбы гранита, в котором заключен исполинской силы огонь, а для его освобождения нужно, чтобы удар молота разбил гранит: тогда огонь сожжет камень, растопит его и превратит в слиток драгоценного металла.
• А где достать молот? — упавшим голосом прошептал Вадим Викторович.

Адепт нагнулся и приветливо заглянул в затуманившиеся глаза собеседника, а потом крепко пожал ему руку.

• Этот чудодейственный молот каждый носит в себе, брат мой, это — воля, о которой Христос сказал, что она в состоянии сдвинуть горы. Молитва поддерживает ищущего света, а вера в успех и сила воли способствуют выделению внутреннего, все претворяющего огня. А теперь скажите: желаете ли вы стать человеком высшего порядка и разрабатывать скрытые в вас сокровища. По мере того как из тьмы будет подниматься к свету новое существо — владыка раба — вы все более и более будете изумляться завоеванному могуществу. В настоящее же время дело обстоит как раз наоборот: раб распоряжается своим хозяином, и только потому, что тот — лентяй.

Темная краска залила лицо Вадима Викторовича, а по щекам скатилось несколько горячих слез, но вслед за тем он опустился на колени и прошептал:

• Я хочу света. Будьте моим учителем. Вы, спасший и исцеливший мое тело, исцелите и спасите мою душу.

Радостно и с любовью поднял его адепт, обнял и убедил, что прежде, чем начать серьезные занятия, он должен привыкнуть к новому положению, а строгим режимом в пище и вибрациями, а строгим режимом в пище и вибрациями, привести в порядок свои флюидические токи, чтобы освободить, по возможности, астральное тело.

• Вы совсем не умеете ни молиться, ни сосредоточиваться, а так как и то и другое необходимо, то следует приспособить к этому ваши органы.

Следовавшее за этим время было Вадиму Викторовичу поистине отдохновением для души и тела. Глубокая тишина волшебного приюта, откуда от только издали замечал других обитателей, целебным бальзамом действовала на его изболевшиеся нервы. Каждое утро он принимал ванну, а потом молился в голубом зале, но всякий раз, как он становился на колени перед изображением Христа-Утешителя, раздавалось удивительное пение, а неведомая мелодия потрясающим образом действовала на него, вызывая волнение и никогда не испытанную до того вдумчивость. Его пища состояла исключительно из молока и хлеба, плодов и овощей. Продолжительные прогулки по обширному саду были обязательны, а за ними следовали часы отдохновения. Лежа в гамаке под сенью густых деревьев и убаюкиваемый журчанием фонтана, он думал о прошлом, но уже без горечи, а о будущем с признательностью: неведомое раньше спокойствие мало-помалу сходило на его душу. В такие часы отдохновения к нему часто заходил его руководитель и говорил о неведомых силах, самого существования коих доктор даже не подозревал.