|
У ворот появилась следующая группа воинов, от которых разило сторлом, и наружу выволокли еще двух женщин. Началась паника. Судьба мужчин и пожилых женщин в первом загоне оказалась еще ужасней. По приказу огромного воина, голову которого украшал череп медведя, их разделили на группы, от трех до полусотни человек, и подвергли всем тем пыткам, о которых Рия уже хорошо знала. Их сжигали, привязав к шесту, сажали на колья, заживо сдирали кожу, прибивали к деревьям. Все это делалось очень медленно, так, чтобы те, кто еще не дождался казни, были вынуждены смотреть на происходящее. Некоторых начало от страха тошнить. Стало понятно, что Иллимани получают истинное наслаждение, не только причиняя страдания, но и приводя в ужас тех, кто еще ожидает своей участи. Но детей, кормящих матерей и младенцев пока не трогали. Следующая ватага пьяных воинов ворвалась в загон, где находились женщины. Началась паника, и часть ограды из терновника опрокинули. Муараг, Аранчи и Норо оказались теми немногими, которым удалось сбежать. Через некоторое время они смогли добраться до этой лощины. Аранчи сказала Рии, что они чувствуют на себе вину, сбежав оттуда. — Но что еще нам оставалось делать? — всхлипывая, сказала одна из них. — Что еще? — Мы должны были остаться там, — не переставая плакать, жалобно проговорила Муараг. Ее простоватое полное лицо хранило серьезное выражение. — Нечестно, что мы покинули своих родных и близких. — Нет, — уверенно сказала Рия, крепко сжав ладонь Муараг. — Вы бы ничего не достигли, оставшись там и погибнув. По крайней мере, теперь вы живы, а я совершенно уверена, что ваши дети тоже живы. — Живы? — с надеждой переспросила Муараг. — Живы? — повторила за подругой Норо, откинув с лица кудрявые каштановые волосы. Она не сводила тревожного взгляда с Рии. — Да, живы, — повторила Рия, переходя на шепот. — И я собираюсь вернуть их вам. Глава 87— Благодарение духам, мы добрались, — сказал Леонсио. Тем временем коренастый низкорослый плосколицый индеец с черными прямыми волосами до плеч опустил духовую трубку и произнес несколько слов, прищелкивая языком. Как показалось Леони, это был не язык шипибо, хотя она и не была в этом уверена. Суровое лицо мужчины, покрытое сложным узором из черных и красных линий, расплылось в радостной улыбке. Он не смог скрыть ни своего удивления, ни радости от встречи с дорогим гостем. Он кинулся вперед и обнял Леонсио. Они продолжили говорить все на том же странном щелкающем языке. Другие индейцы тоже опустили духовые трубки и подошли ближе. Они были изукрашены тонкими черными и красными узорами, и Леони почувствовала горький и дымный запах, исходящий от их тел. И Леони с облегчением заметила, что из глаз пропала настороженность и враждебность. — 274 —
|