Уругуру

Я доложил Смольскому, что на «Шмелл» осуществляется наезд международного масштаба. Скоро, по всей видимости, пойдут в ход депутатские запросы, предписания о защите конкуренции, штрафы за доминирующее положение на рынке, а за ними недалеко и до уголовных дел и пикетов тысяч обманутых абонентов возле центрального офиса «Шмелла». А «Трирема» все это с удовольствием сольет куда-нибудь в Financial Times, и котировки «Шмелла» на лондонской бирже, которые и так уже пребывают на уровне ниже плинтуса, просядут до абсолютного нуля.

– А ведь скоро, – напомнил я, – пройдет тендер на новую лицензию в Марокко, в котором участвуем и мы, и «Трирема», и если «Шмелл» не подсуетится там с местными властями – а суетиться это мохнатое животное не умеет, – то не видать им перспективного марокканского рынка как своих ушей.

Смольский сначала махнул было рукой, но когда на следующей неделе я принес ему целых три депутатских запроса, написанных так, как будто все депутаты Госдумы пользуются услугами единой и неделимой секретарши, он позвонил акционерам. Акционеры потребовали справку. Я сделал им справку. Потом приехал директор «Шмелла», сомнамбулическое создание без признаков шеи, и попросил составить план, который потом согласовывался две недели в недрах компании. Все это время продолжался сбор урожая депутатских жалоб, а в Интернете было торжественно открыто блоговое сообщество fuckshmell.livejournal.com, мгновенно завоевавшее популярность у отраслевых журналистов, индивидуальный стиль которых я безошибочно распознавал в едких постах этого нового блога.

Потом бесшейное существо приехало снова и попросило подготовить бюджет проекта по разгрому «Триремы». Я составил бюджет, умножил его по привычке на три в предвкушении привычной реакции типа «это слишком много, давайте поделим на три для начала», и получил именно эту реакцию. После чего бюджет был утвержден, а бесшейный человек ушел, и не возвращался целый месяц.

Я-то чувствовал себя вполне спокойно: у меня была уверенность, что дело пойдет и проект будет поручен именно мне, потому что импотентный, тотально заросший бюрократической щетиной «Шмелл» не сможет сам не только договориться с налоговой, он даже с безвредными журналистами какой-нибудь «Газеты.ру» не договорится. О контактах в Марокко говорить и вовсе не приходилось. Но я ждал, пока все сами приползут ко мне на коленях. Поэтому упреки генерального директора были мне, мягко говоря, неприятны.

Между тем сразу же после заседания правления, на котором за излишне высокую «волатильность рынка» попало всем по очереди, в кабинет Смольского был вызван именно я.