|
Дыхание простирается еще дальше. С помощью дыхания мы можем посылать наши мысли, куда только захотим, а также оказываемся способны узнавать мысли и состояние другого существа. Мысль того, кто мечтает достичь чего-то, летит вперед, чтобы все подготовить. Человека можно сравнить с телескопом: с одного конца – человеческая часть, его ограниченное существование; с другого – божественная часть, безграничное Существо. С одной стороны человек так мал; с другой он становится таким же бесконечным, как все Сущее. Если каждый из нас настолько велик, насколько велико все Сущее, то мы можем спросить о том, как же хватает места для всех нас. Или есть несколько Всесущих? Нет. Просто из-за нашего невежества мы видим множественность и формулируем различия, говоря: "Это я, это ты, это друг, а это враг, мне нравится это, а это мне не нравится". Но в потустороннем мире все связано; там мы все становимся одним. У человека есть два естества: фариштаги, или ангельское, и хайванат, животное. Хайванат включает в себя человеческое тело и ту часть его природы, которой требуются еда и питье, сон и утоление всех страстей. Злоба и ревность человека имеют животное происхождение, так же, как и его страх перед тем, кто сильнее его, и зависть к тому, кто лучше его. Во всем этом человек подобен животному. Фариштаги – это та часть человеческой природы, которая возвращается к своему источнику. Это не человеческий разум; у животных тоже есть разумность, но животное не может спросить: "Откуда я пришло? С какой целью я здесь?" Когда человек узнает это, узнает о своем источнике, он становится божественным существом. Своей ангельской природе человек обязан добротой, любовью, симпатией и желанием познавать. В стихах великого индийского поэта говорится: "Мы сотворили человека для чувства; если не так, то в небесах довольно ангелов, чтобы петь нам хвалу". В своем поклонении человек, думая, что славит Бога, на самом деле умаляет его. Мы берем часть и называем ее "я". Мы присваиваем себе эту часть и таким образом отнимаем ее у Бога. Помню, мой муршид с глубоким вздохом говорил, столкнувшись с какой-либо трудностью: "Бандаги бешереги", что означает: "Придя сюда, Он стал беспомощным". Что связывает Аллаха и бандеха, Бога и человека, и что за связь между человеком и Богом? То, что мы зовем "я", создано из впечатлений внешнего мира – мира иллюзий, обрушившегося на душу. Младенец никогда не скажет "я". Если он держит что-нибудь в руке, а кто-то заберет это у него, дитя не огорчится. Оно не различает старых и молодых. Кто бы ни находился рядом, друг или враг, для младенца они все равны. Интеллект, опознающий веши по их различиям, обманывает душу. — 73 —
|