Сирия, Ливия. Далее везде! Что будет завтра с нами

Последующие события в так называемые «посткризисные годы» подтвердили, что именно так и происходит. Почему? Потому что в нашей стране длится перманентный системный кризис. Он вызван тем, что добыча сырья отделена от переработки отношениями дезинтегрированной собственности, то есть отношениями частной собственности. Существовали бы отношения корпоративной собственности, тогда добыча сырья была бы соединена с высокотехнологичной индустриальной переработкой сырья, и на выходе страна имела бы полноценный конечный продукт, наукоемкий и конкурентоспособный. Но собственность частная. Смычки сырья и технологий нет. Из-за этого отечественная промышленность постоянно балансирует на грани депрессии и не в состоянии преодолеть деиндустриализацию, не говоря уже о выходе на магистраль устойчивого подъема.

В марте и апреле промышленная динамика России не просто буксовала, а была минусовой. Это ситуация, которая оценивается очень просто: депрессия российской индустрии наступила раньше, чем очередной валютно-финансовый кризис России. Сегодня перед нами не мировой кризис. Если в 2008 году Путин мог говорить, что мы в одной лодке с развитыми странами, то отличие ситуации 2012 года в том, что у «большой семерки» кризиса нет.

Где рецессия в США, где рецессия в ЕС? Да, в еврозоне долговой кризис, но там нет рецессии.

В середине декабря 2011 года по своей модели мы выполнили расчетную проверку и убедились, что как раз в США-то и Евросоюзе рецессии не будет. Зато рецессия «светит» совсем другим странам, с экспортно-сырьевой зависимостью — России, Украине, а также связанной с нами несырьевой Белоруссии, поскольку ее совокупный спрос очень сильно зависит от взаимного товарооборота с Россией.

Не кто-то извне виноват в зависимости России от нефтедоллара, а власть компрадорской собственности в самой России. Давно установлено, задолго до появления Путина во власти, что при экспортно-сырьевой модели никакого развития экономики нет, как и реального экономического роста. Добывающая экономика неэффективна по определению. Но ее неэффективность прикрывается инфляцией нефтедоллара. Заодно за ширму фиктивного роста ВВП прячется зависимость экономики России от печатного станка ФРС США. Между тем, такая зависимость означает, что рубль и покупательная способность рубля не зависят от России.

Как уже говорилось выше, предвыборную экономическую статью Путина можно рассматривать как пакт компрадорской стабильности. Но ставка на этот пакт не подтверждается, потому что это была ставка на экспортно-сырьевую модель, вопреки всем установкам и декларациям Кремля о необходимости ее замены новой, посткризисной экономической моделью. За разработку новой модели взялись эксперты под руководством May и Кузьминова. Они обновляли «Стратегию-2020», анализировали ситуацию и в январе 2012 года положили итоговый документ на стол государственного руководства. Но в их документе нет новой модели — посткризисной и несырьевой.