|
Вот когда Формоз дал волю своей ярости! Под предлогом расправы с еретиками за оскорбления, нанесенные религии, он предоставил возможность солдатам нового короля истребить всех видных граждан Рима. Арнуля постигла кара за то, что он оказал помощь извергу. Один из граждан, переодевшись слугой, подлил ему в питье медленно действующий яд, и Арнуль, покрывшись язвами, через три года скончался в страшных мучениях. Формоз тоже недолго упивался своим триумфом. Он почил в бозе, вдвойне умиротворенный: тем, что преступил порог царства божия таким же девственником, каким вышел из утробы матери, и тем, что вырезал половину населения Рима. ДВУХНЕДЕЛЬНОЕ ЦАРСТВОВАНИЕ. В противовес Стефану шестому, который, как мы уже знаем, упорно отказывался от тиары, Бронифаций шестой не собирался ждать, пока труп Формоза предадут земле, а с остервенением отбивал престол святого Петра у своих соперников. Он разбрасывал пригоршнями деньги, давал клятвенные заверения и вельможам и клиру – словом, зарабатывал свое избрание тяжелым трудом. Над прошлым его стоило призадуматься: Бонифаций был лишен звания диакона за адюльтер и убийство. Несчастный Бонифаций! Мог ли он предвидеть, что готовит ему судьба? Стал бы он вкладывать столько страсти в погоне за тиарой? Один из его соперников – Стефан, епископ Анежский, отравил его через четырнадцать дней после избрания. Две недели, конечно, срок небольшой, но, по крайней мере, он досыта насладился властью. Великий любитель оргий, обжора и пьяница, этот кратковременный папа, грубо говоря, «нажирался до отвала». Пирушки Бонифация – целая эпопея в истории апостольского престола, а ведь его святые подушки познакомились с весьма разнообразной коллекцией пьянчуг, обжор и распутников! Кардинал Бароний опровергает версию, которой придерживаются почти все летописцы того времени; он утверждает, что Бонифаций шестой – его он, между прочим, именует грязным скотом – умер не от яда, а во время оргии, за столом, из-за своей чудовищной невоздержанности. Мы не оспариваем ни одной из двух версий. Обе правдоподобны. Изнуренный пороками разного рода, досточтимый Бонифаций уже прогнил на три четверти, когда всходил на престол. Отравив его, Стефан только ускорил развязку, которая и так не заставила бы себя долго ждать. СТЕФАН СЕДЬМОЙ. Вот еще один святой отец, который не портит этой коллекции, но, подобно драгоценной жемчужине, сверкает на фоне негодяев, сменявших друг друга на престоле небесного отца. Надо отдать ему должное: ни один его предшественник не отличался такой тщеславной тупостью. Он именовал себя князем князей, владыкой владык, королем епископов, судьей смертных! И не только не протестовал против откровенно грубой лести своих фаворитов, но даже сам считал, что отмечен божьей благодатью, а потому способен выполнять роль всевышнего. Он искренне верил, что любая его прихоть выше всякого закона. — 39 —
|