|
Другой канон был направлен против прелатов, слишком рьяно взимавших церковную дань с подчиненного им духовенства. Прелаты имели обыкновение объезжать свои диоцезы по нескольку раз в году в сопровождении многочисленной свиты. Сельским священникам и монахам приходилось содержать за свой счет огромное количество народа. Прелаты, таким образом, перекладывали содержание своей свиты на подчиненных. Канон этот заслуживает не меньшего внимания, чем свод законов аббата Клюнийского; церковные моралисты с таким красноречием раскрывают перед нами быт высшей иерархии, что стоит воспроизвести здесь некоторые отрывки. "Если апостол кормил себя и семью свою трудами своих рук, то почему же, вопрошаем мы, апостолы наших дней действуют иначе? Почему им дано право доводить своих служителей до обнищания, вынуждая их продавать украшения церкви, закладывать монастырские земли на предмет оплаты расходов епископов? В то же время они содержат целую свиту лакеев, пожирающих запасы, которых могло бы хватить приходу на целый год. И потому мы оглашаем: воспрещается впредь держать архиепископам более сорока лошадей, кардиналам – более двадцати пяти, епископам – от двадцати до тридцати, архидиаконам – не более семи, низшим чинам – не более двух… Воспрещается: брать в путешествия псов и птиц для охоты… требовать угощения из мудреных блюд и чужеземных вин…" Как вам нравится эта революция? И что за умеренность! Какая простота нравов! Конечно, никто не отнесся серьезно к этому канону. Епископы скорее бы устроили баррикады из своих митр, чем согласились подчиниться такому режиму. «Равным образом воспрещается: требовать вознаграждение за посвящение епископов и аббатов, за назначение служителей, за похороны, свадьбы и другие обряды, что привело к злоупотреблению и святотатству, ибо стали отказывать в таинствах тем, кто не имеет средства оплачивать их». Главной целью собора, на котором установили эти лицемерные каноны, было укрепление могущества церкви путем устранения мирского элемента из коллегии, которой надлежало выбирать первосвященника. Первый канон закреплял за кардиналами исключительное право избрания папы: по этому канону тиара доставалась тому, кто получал две трети голосов кардинальской коллегии. Отныне оппозиция и народа и духовенства уже ничего не стоила. После смерти Александра третьего кардиналы договорились выбирать первосвященника только из членов коллегии. Им легко было это осуществить, так как они стали хозяевами положения. — 132 —
|