|
– Мало того, что ты, нарушая волю Аллаха, отнимаешь у них Его великий дар, даваемый Им человеку лишь однажды, ты учишь их отнимать жизнь у других, растишь убийц,- сказал я. – Я воюю с неверными, с отступниками, и эти дела угодны Аллаху,- ответил Хасан. – Опять я, как когда-то в нишапурской школе, должен напоминать тебе слова Аллаха,- сказал я и прочитал ему аят, который должен знать каждый мусульманин: – «Сражайтесь на пути Аллаха с теми, кто сражается с вами, но не нападайте,- поистине Аллах не любит нападающих!»45 – А ты ведь нападаешь,- продолжил я после паузы,- и Аллах найдет тебя или твоих потомков. – Я не чувствую на себе гнева Аллаха. Ты же видишь, что все наши начинания удачны. Я ушел из Исфахана с пятью бойцами, а теперь у меня государство с пока еще невидимыми границами, и ты находишься в столице этого процветающего государства – в моем «Орлином гнезде». Более того, Аллах предоставил нам возможность управлять ходом событий. Мне достаточно послать одного-двух молодцев из тех, кого ты видишь в этом райском саду, и они отдадут свои жизни, но прихватят с собой на тот свет тех, кто мне мешает или мне не нравится. Переходи ко мне, брат, и ты будешь иметь все, что пожелаешь! – Зачем я тебе, и что делать ученому среди убийц? – спросил я. – Любое государство убивает, завоевывая чужие земли или усмиряя свои народы, но ученые украшают эти государства и стремятся быть поближе к трону,- ответил Хасан и добавил: – А здесь ты сам будешь на троне, никому не угождая, а твое имя, уже известное многим, будет украшать наше дело. На это я ответил ему, что меня не тяготят мои отношения с такими благородными людьми, как Малик-шах и Низам ал-Мулк, и что упомянутой им, Хасаном, известностью моего имени я во многом обязан этим своим высоким друзьям. И еще я сказал Хасану, что я твердо уверен, что творящих злое ждет возмездие Аллаха, а в каком поколении оно настигнет их, это известно одному только Аллаху. Слушая меня, Хасан иронически улыбался. – От поколения к поколению мы будем становиться сильнее, и могущество наше будет беспредельным,- сказал он. – Аллах знает лучше! – сказал я, чтобы завершить этот бесплодный спор46. Хасан огладил бороду, давая этим понять, что эта часть беседы завершена. Мы вернулись в зал и приступили к трапезе. Наш дальнейший разговор касался лишь воспоминаний о школьных годах, о наших детских веселых проделках, об учителях. Веселый пир двух давних друзей, и ничего больше. На другой день я опять в сопровождении небольшого вооруженного отряда тронулся в путь. Мои спутники были со мной до Нехавенда, где я был определен на постой к людям, по-видимому связанным, как и почти все в этом городке, с Хасаном Саббахом. Со мной они были весьма почтительны и вскоре сообщили, что сюда прибыл караван, следующий в Исфахан. С ним я и продолжил свой путь. — 49 —
|