|
Какие-то женщины в платках поверх бигуди выглядывали из-за дверей, перекрикивались через улицу с соседями, попутно присматривая за своими сопливыми детьми, возившимися в сточных канавах. Другие, с голыми ногами, в домашних тапочках, стояли, прислонившись к стенам домов, дымя сигаретами. Дети в потрепанных одеждах играли в крикет, забрасывая мяч в нарисованные на стенах воротца. Собаки неопределенной породы заливались яростным лаем, подпрыгивали, пытаясь перехватить мяч. Мужчины в подтяжках поверх футболок бесцельно прогуливались по тротуару – руки в карманах, на головах кепки, – а некоторые стояли группками и, как казалось со стороны, увлеченно беседовали. Стоило нам припарковаться, как нашу машину окружили собаки. Не зная, насколько дружелюбно они настроены, я взяла Джуди на руки и крепко прижала к себе. На мою заботу она ответила тем, что завиляла хвостом и стала вырываться, норовя спрыгнуть на землю. Нас встречала невысокая полная женщина с седыми волосами и широкой улыбкой на лице. Она крепко обняла отца и распахнула дверь. Мы прошли мимо крутой лестницы с голыми ступеньками и прямо с тротуара попали в маленькую гостиную дома бабушки и дедушки. В комнате было жарко от растопленного камина и многолюдно: здесь собрались все члены отцовской семьи. Дед оказался уменьшенной и постаревшей копией моего отца. Он был невысок, коренаст, с такими же, как у отца, густыми кудрявыми волосами, зачесанными назад. Но если у отца волосы отливали медью, у деда они потускнели до бледно-желто-серого оттенка. Правда, глаза были такие же – орехово-серые, окаймленные густыми ресницами, – но, когда он улыбался, обнажались желтые гнилые зубы, а не отцовские, ослепительно белые. Бабушка, подвижная и очень напоминающая колобка, была одета во все черное, ее белые волосы были забраны в пучок, а под живыми голубыми глазами краснели круглые, как яблоки, щеки. Она радостно суетилась вокруг нас, и я сразу ее полюбила. – Антуанетта, – воскликнула она, – я не видела тебя с тех пор, как ты родилась. И только посмотри, какая ты стала, совсем взрослая. Она подтолкнула вперед молодую женщину, которую назвала моей тетей Нелли. Маленькая, с темными волосами и карими глазами, она была единственной сестрой моего отца. Потом меня познакомили с дядей Тедди и дядей Сэмми, младшими братьями моего отца. Они с явным уважением относились к своему старшему брату. Тщедушный Тедди, рыжеволосый подросток с заразительной улыбкой, был настолько обаятельным, что не мог не понравиться, в то время как черноволосый Сэмми, будучи на несколько лет старше, выглядел куда серьезнее. Хотя оба они, похоже, были рады видеть нас, приветствие Сэмми было более сдержанным. — 17 —
|