Стокгольм. История. Легенды. Предания

К шведскому путешественнику местные власти отнеслись с недоверием. Видимо, опасались, что он — русский разведчик. После долгой волокиты и переговоров ему все же позволили отправиться дальше, в Кашгар.

Китайские власти установили надзор за передвижением экспедиции. Как отмечал Свен:«... они давали мне знать о себе весь путь, запретив киргизам в этой области снабжать меня бараниной, топливом и другими необходимыми предметами».

Подобное отношение не обескураживало Гедина.

После возвращения в Стокгольм он рассказывал друзьям:

— Прекрасный вид китайского Памира прогонял все обиды, нанесенные людьми. Достаточно было, стоя на вершине, оглянуться по сторонам, как душа переполнялась восторгом, мечтой, желанием продолжить путь в неизведанное!..

Четыре попытки

В ту экспедицию Свен мечтал покорить высочайшую вершину Памира — гору Музтагата. За всю историю немногим альпинистам удалось подняться на ее 7546-метровую высоту.

«Моим намерением было, если возможно, добраться до самой вершины горы и исследовать ее геологическое строение, ее ледяной покров и гигантские ледники... — писал Свен. — Поэтому мы снарядились, как в настоящий поход, решившись во что бы то ни стало одолеть великана.

Мы решили подстерегать минуту, т.е. благоприятной погоды, в каком-нибудь укромном местечке и тогда сразу взять его приступом. Решено было разбить третий лагерь на возможно большей высоте, а оттуда уже производить рекогносцировки и наступление... Что же касается киргизов в Субаши, то они менее пессимистически отнеслись к подъему на Музтаг-Ату, нежели их соплеменники на Памире.

Все соглашались сопровождать меня и стараться до последнего, но думали все-таки, что экспедиция не удастся».

Недостаточное снаряжение, погодные условия, болезнь помешали покорить заветную вершину. Гедин со своим отрядом отступил, но вскоре предпринял новую попытку покорить гору.

Экспедиции удалось взобраться на 6300-метровую высоту.

«Достали хлеб, чай, топливо, чтобы развести костер, но стоило нам взглянуть на еду, чтобы нас затошнило; так никто ничего и не взял в рот. Нас только мучила жажда, и мы все глотали снег; даже яки проглатывали большие комки.

Вид с высоты 6300 м был поистине восхитительным и величественным. Нам открывалось через хребет Сары-кол, все пространство до самого Заалайского хребта...» — писал Гедин.

И эта попытка покорить вершину не удалась. Свен не сдавался. Он изменил маршрут восхождения, но снова — неудача.

О своем четвертом штурме неподдающейся вершины Гедин писал: «Казалось, конца не будет этой долгой, тяжелой ночи. Как мы ни ежились, упираясь коленями в самый подбородок, невозможно было сохранить теплоту тела... Никто глаз не сомкнул во всю ночь...