Степной волк

-- колдовство ли, побои или его собственная фантазия. Что бы ни

думали об этом другие и что бы он сам об этом ни думал, все это

не имело для него никакого значения, потому что вытравить волка

из него не могло.

Итак, у Степного волка было две природы, человеческая и

волчья; такова была его судьба, судьба, возможно, не столь уж

особенная и редкая. Встречалось уже, по слухам, немало людей, в

которых было что-то от собаки или от лисы, от рыбы или от змеи,

но они будто бы не испытывали из-за этого никаких неудобств. У

этих людей человек и лиса, человек и рыба жили бок о бок, не

ущемляя друг друга, они даже помогали друг другу, и люди,

которые далеко пошли и которым завидовали, часто бывали обязаны

своим счастьем скорее лисе или обезьяне, чем человеку. Это ведь

общеизвестно. А с Гарри дело обстояло иначе, человек и волк в

нем не уживались и уж подавно не помогали друг другу, а всегда

находились в смертельной вражде, и один только изводил другого,

а когда в одной душе и в одной крови сходятся два заклятых

врага, жизнь никуда не годится. Что ж, у каждого своя доля, и

легкой ни у кого нет.

Хотя наш Степной волк чувствовал себя то волком, то

человеком, как все, в ком смешаны два начала, особенность его

заключалась в том, что, когда он был волком, человек в нем

всегда занимал выжидательную позицию наблюдателя и судьи, -- а

во времена, когда он был человеком, точно так же поступал волк.

Например, если Гарри, поскольку он был человеком, осеняла

прекрасная мысль, если он испытывал тонкие, благородные чувства

или совершал так называемое доброе дело, то волк в нем сразу же

скалил зубы, смеялся и с кровавой издевкой показывал ему, до

чего смешон, до чего не к лицу весь этот благородный спектакль

степному зверю, волку, который ведь отлично знает, что ему по

душе, а именно -- рыскать в одиночестве по степям, иногда

лакать кровь или гнаться за волчицей, -- и любой человеческий

поступок, увиденный глазами волка, делался тогда ужасно смешным

и нелепым, глупым и суетным. Но в точности то же самое

случалось и тогда, когда Гарри чувствовал себя волком и вел