А был ли в СССР социализм?

Аналогичное разделение вышеназванных трех функций может быть и в случае с общенародной собственностью, где субъектом ее выступает «общество как целостный организм» (так было в СССР, хотя Л.Гриффен этого не признает). Функцию распоряжения выполнял государственный аппарат управления, построенный по иерархическому принципу; функцию пользования выполняли отдельные трудовые коллективы. Функцию же владения выполняло «общество как целостный организм». Однако, как мы из предыдущих откровений Л.Гриффена узнали, что при социализме общество еще не доросло до кристаллического состояния, а являлось лишь беспорядочным собранием молекул, то бишь коллективов (хотя сущность этого понятия так и осталась им не расшифрованной). Таким образом, мы оказались в порочном кругу. В реальной жизни в СССР все три функции, свойственные понятию «собственность» как единству, были разделены между различными экономическими субъектами, однако поскольку, по Л.Гриффену, одного из субъектов не существовало (общества как целостного организма), то и нужного единства субъекта собственности никак не получалось. Следовательно, это была и не общественная (общенародная) собственность, и не частная, а какая-то совершенно иная, мистическая – гриффеновская, то бишь социалистическая.

Но на этом сказание о социалистической формации еще не кончается. Нижеследующее рассуждение Л.Гриффена об общественном субъекте собственности непременно предполагает включение надстроечного фактора («целостность, осознающая самое себя как целостность»). Вот что он пишет по этому поводу: «Что же касается собственности общественной, то о ней применительно к тому же объекту можно говорить только при наличии общества как некоторой целостности, осознающей самое себя (разумеется, через своих членов) как целостность, и стало быть, сформировавшегося как целостный субъект отношения собственности. Так было в первобытном обществе, когда человек ощущал себя не человеком вообще, но членом данного племени; так будет при коммунизме, где «нет классов (т.е. нет различия между членами общества по их отношению к общественным средствам производства)», (Ленин В.И.. Полн. собр. соч., т.33, с.89), когда сам по себе статус человека без каких бы то ни было дополнительных оснований определит его отношение к любым общественным явлениям, в том числе и ко всему материальному достоянию общества, т.е. при полном нивелировании социальных (и следовательно, при полном же раскрытии индивидуальных) различий между людьми. Очевидно, что при наличии классов, государства, других социальных образований (сохраняющихся еще в том или ином виде и при социализме), по самой своей природе предполагающих именно социальную дифференциацию между членами общества, этого быть не может, а следовательно, не может быть и речи об общественной собственности». Конечно, о какой общенародной собственности вообще может идти речь, если Л.Гиффен превратил чиновников и функционеров аппарата управления Советского Союза в класс, противопоставивший себя всей массе трудящихся (и, наверное, ее эксплуатировавший, хотя Л.Гриффен предпочитает об этом не писать)?