|
Когда родилась Валерия, отец без ума от счастья был. Поклялся бросить пить. А через пару недель, вернувшись из очередной поездки, сообщил, что нашел и себе, и супруге жилье и работу во Владимире. Новоиспеченные родители собрали вещи, расплатились и уехали. А в ноябре Светлана вернулась. Вместе с Леркой, но без Сергея. Она сильно изменилась: похудела, осунулась, стала нервная, злая. Чуть что не по ней — сразу в крик. Начала выпивать, хотя раньше к спиртному не притрагивалась. Сергей бросил ее вместе с приплодом. Забрал все деньги и ушел. Даже адреса не оставил. Светлана не очень любила говорить о жизни во Владимире. Но вскоре стало известно, что там у нее родился сын Артем. Когда Сергей ушел, женщина поняла, что двоих детей просто не сможет прокормить. В роддоме в соседней палате лежала армянка, у которой тоже родился мальчик, но умер. Она-то и забрала «отказника» Артема. В пьяном угаре Светлана однажды призналась Лидии, что армяне заплатили ей за Артема несколько тысяч рублей, и на эти деньги они с Леркой жили все это время. А спустя почти полгода Светлана вдруг раскаялась в своем поступке и рванула во Владимир, чтобы забрать Тему обратно. Однако к тому времени все семейство армян уехало на родину. Вернулась злая и сразу же набросилась на Валерию: «Это ты во всем виновата! Если бы не ты, мы бы с Темой как-нибудь выкрутились!» Женщина привязала дочь к креслу и принялась избивать ее. Неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы Лида не заступилась за малышку. Больше всего на свете Лера боялась маму У Валерии были огромные серые глаза с длинными, загибающимися ресничками, как у куколки. Она росла очень тихим, забитым ребенком. Могла часами сидеть в уголочке и играть коробком из-под спичек. А вот со своей единственной куклой, которую купила ей мама, никогда не играла. Девочка даже прикоснуться к ней боялась — вдруг мать заругает. Света всем рассказывала, что работает в ларьке возле станции метро «Римская». Правда, денег ей почему-то почти не платили. Все время оправдывалась — то кошелек украли, то сумку в автобусе оставила. Уезжала на целую неделю и возвращалась лишь на выходные. Все это время Валерия сидела с тетей Лидой и ее матерью — бабушкой Надей. — Она никогда ни о чем не просила, — рассказывает Лида, — если не позовешь обедать, сама никогда не сознается, что голодна. Поест, и все крошки со стола соберет в рот. А сама постоянно оглядывается, нет ли поблизости матери. А еще цвета то ли не различала, то ли не знала, как называются. Покажешь синий, говорит — черный, а снег — коричневый. — 37 —
|