|
Спрашивали его люди о родителях, что за староверы, почему в Сибири оказались… Яша всегда охотно рассказывал, что родители его сохраняли веру православную в чистоте, придерживались старого устава церковного, за это гонениям подвергались и скрылись в лесах Сибири. “Разве только мои родители? Многих в Сибирь сослали принудительно, а кто и добровольно уехал”. Однажды видят люди приисковые: идёт Яша на прииск не один, а с девочкой маленькой. Девочка лет семи, едва до пояса Яше достаёт. Спрашивают старатели: “Откуда девочку взял?” “В деревне Ильинке сиротка прибилась, умерли родители, а своих никого нет”. Девочка умненькая, красивенькая. Глазки голубенькие, косички золотистые, щёчки кругленькие. Попросил Яша знакомого охотника приютить ребёнка, пока он сможет дом купить. Но долго у охотника девочка не могла жить, чужая семья и дом чужой, своих забот хватает. В то время решило начальство на руднике новую шахту открыть. Выбирали место для неё. А дело это не простое, знаний требует, сноровки. Шахта не на один год строится, ошибка здесь недопустима. Пригласил начальник рудника и странника Якова. Обещал заплатить щедро, если помощь в выборе места окажет. Согласился Яков. Видели люди приисковые, как ходил странник с посохом по холмам, вдоль речки Богунайки, вдоль ручьёв, впадающих в речку… Иногда срезал веточки лазовника у речки, долго рассматривал веточный букет, будто разговаривал с лозой, как с живым приятелем. Худая фигура странника в тёмной одежде виднелась то здесь, то там. Ни суеты, ни поспешности в движениях его, сосредоточенность и достоинство в каждом жесте. Иногда Яша сидел один на красном гранитном камне, прислушиваясь к собственному сердцу или любуясь Богунайкой. Бывал рудознатец Яков и на скале с рисунками древних людей, скала та километра за три от рудника находится. На огромной скале той выбиты в камне увеличенные образцы золота богунайского: жучки золотые, зёрнышки, лошадиные головы, песок в виде точек жёлтеньких. Каменный рисунок жёлтой глиной заполнен, оттого и кажется издали золотистым. Природа утешала рудознатца Якова, помогала в трудном промысле его. Вечнозелёные могучие ели раскинули тёмные ветки-руки, усыпанные нежными красноватыми шишечками. Синевато-зелёная хвоя елей перемежается со светлой хвоей лиственниц и голубоватой, изящной — кедра. Кедры сибирские удивляли Якова длинной, необычной хвоей. Кажется, будто всё дерево, ветками и иголками острыми, устремилось ввысь живой, зелёной свечой и напоминает та растущая свечка могучее дерево юга — кипарис. Видел Яков деревья такие в старинной книге у родителей своих. Удивлялся сходству загадочному, увлекающему его, в то время ребёнка, неразгаданной тайной. Речка тогда ещё глубокая была, метра три в глубину и с полста в ширину. Обмелела, золотоносная, после рубки тайги в верховьях, когда вырубили реликтовые кедровые рощи. Не поправить сделанное, но сильна природа, живёт и сражается с жестоким временем! — 132 —
|