|
Огромный мир души твоей, Твой гордый голос неподкупный. Звучи, божественный глагол, В своем величье непреложный, Сквозь океан ревущих волн Всемирной пошлости безбожной. Ты светлым гением своим Возвысил душу человечью, И мир идет к тебе навстречу. Духовной жаждою томим… Пушкин был и остается нашим современником, потому что мы всегда знали: духовная жажда – единственный путь для спасения человечества от «темной власти барыша» и от «всемирной пошлости безбожной». И на этом стоял, стоит и будет стоять журнал «Наш современник» – духовный наследник «Современника» пушкинского. [1] Выделено мной. – Ст. К. [2] В завершение этого сюжета могу сказать Бородину, пытающемуся везде видеть «руку Лубянки», что рукопись «Побежденных» попала в журнал в 1991 году не из архивов КГБ, а от подруги уже умершей к тому времени Римской-Корсаковой, актрисы Янсон, которая живет до сих пор в Москве и может подтвердить «чистое» происхождение рукописи романа. [3] В те годы я подарил одному молодому человеку свой стихотворный сборник «Метель заходит в город», который выставлен на стенде, посвященном Иосифу Бродскому, в ленинградском музее Анны Ахматовой на Фонтанке с надписью: «Иосифу Бродскому с нежностью и отчаяньем книжку, совершенно чуждую ему. Станислав Куняев». [4] ИФЛИ – Институт философии, литературы, истории, куда в 1938 году поступил учиться Давид Кауфман (Самойлов). [5] Когда я писал эти строки в Калуге, по «Радио России» шла передача – беседа поэта Андрея Дементьева с композитором Оскаром Фельцманом. Я отвлекся от текста и услышал, как Фельцман рассказывает о страшной осени 1941 года и о своей судьбе, столь похожей на судьбу моего героя: «Но тут началась война, и я уехал в Новосибирск, где вскоре в свои 26 лет стал председателем Союза композиторов Новосибирска. Меня показали Шостаковичу, я познакомился с Колмановским, Утесовым, Фрадкиным, Дунаевским и понял, что мое призвание – оперетта». [6] «Крапивник», «крапивное семя» – «ярыжка», «приказной крючок» (словарь Даля), мелкий делопроизводитель, писарь, составитель кляуз; сюда же можно отнести и «желтых» журналистов, наемных газетчиков, «папарацци» и т. д. [7] Sonja Margolina. Das End der Lьgen Rusland und Juden in Jahrhundert. S. 84. [8] Однако в ту эпоху среди еврейства находились мыслители, на дух не принимавшие такого рода формулировки: «Все охамившиеся евреи, заполнившие ряды коммунистов, – все эти фармацевты, приказчики, коммивояжеры, недоучившиеся студенты, бывшие экстерны и вообще полуинтеллигенты – действительно причиняют много зла России и еврейству» (Пасманик Д. Русская революция и еврейство. Париж, 1923. С. 198—199). — 352 —
|