Грустный оптимизм счастливого поколения

Как только рассвело, я поспешил осмотреть город. По моим представлениям, основанным на амплитуде колебаний второго этажа гостиницы, все высотные дома должны были превратиться в руины. Но ничего подобного не случилось, ни одна высотка не только не завалилась, но внешне вроде бы и не пострадала. Замечу здесь, что, в отличие от Нью-Йорка или Чикаго, стоэтажных домов в Лос-Анджелесе нет, но двадцати– и тридцатиэтажные билдинги имеются.

Заметнее всего от землетрясения пострадали магазины. Все крупные витрины разбились, так что войти в любой магазин можно было прямо через окно. Товары попадали с полок, и многое поломалось. Недалеко от гостиницы был магазин, торговавший китайскими вазами размером от крошечных до гигантских двухметровых. Теперь хозяева перебирали черепки в надежде найти хотя бы что-нибудь уцелевшее.

Особый интерес у меня вызывал художественный салон, в котором накануне я присмотрел пару альбомов, но покупку в силу высокой их стоимости отложил, чтобы утвердиться в своем намерении. Теперь, в условиях опасности утраты, мне захотелось иметь их настолько сильно, что, ругая себя за вчерашнюю нерешительность, я поспешил удостовериться, что магазин цел. Пришел я первым, ни хозяев, ни служащих еще не было. Как и повсюду, витрины разбиты, а внутри полный бедлам. Стало ясно, что «плакали» мои книги, ибо разборки здесь не на один день.

Город тем временем оживал. Появились аварийные машины по ремонту электрических, водопроводных и газовых сетей. Работы для них было много. Часть столбов попадала, а на улицах прямо сквозь асфальт тут и там били появившиеся ночью родники.

Большие промтоварные магазины свое открытие задержали, что, впрочем, мало кого расстроило, а вот у закрытых продовольственных супермаркетов народ толпился в недоумении и растерянности. Однако закрыты они были совсем недолго. В один из них, только что открывшийся, я зашел. Разобраны были лишь главные проходы, товар валялся преимущественно на полу, где его и отыскивали покупатели.

Через несколько часов, возвращаясь в отель, я снова прошел мимо художественного салона. Внутри продавцы неторопливо разбирали поваленные вещи. Я поинтересовался без особой надежды, когда магазин откроется. Мне сказали, что он уже открыт, и пригласили внутрь. Пробравшись с трудом на второй этаж, я довольно быстро отыскал свои альбомы. Поскольку я был первым и, вероятно, единственным в этот необычный день покупателем, обслужили меня как самого желанного гостя и даже угостили шоколадом.