Грустный оптимизм счастливого поколения

Так совпало, что в один из дней моего пребывания в Саппоро после чемпионата мира приехали с показательными выступлениями фигуристы. Год этот был особенно удачным для наших спортсменов, и поэтому нашему консульству выделили столько билетов, что даже я получил приглашение.

Программа была замечательная и доставила всем большое удовольствие. В конце вместе с хорошо организованной консульской группой я впервые в своей жизни проник за кулисы в тот самый момент, когда все спортсмены выехали на лед проститься со зрителями. Мы стояли там, где кончается зона видимости телевизионных камер, а с ней и кураж спортсменов. Именно здесь лучезарная улыбка сменяется гримасой усталости, а вытянутое в струнку тело вдруг неряшливо обвисает. Трансформация эта занимает буквально доли секунды. Сверкающие задором кумиры публики превращаются в утомленных и измученных людей с больными коленками и разбитыми локтями.

Первыми вернулись со льда И. Роднина и А. Зайцев. Наши женщины кинулись их приветствовать так активно, что те от неожиданности встречи с соотечественниками в этом дальнем краю просто оторопели. Я стоял несколько поодаль, наблюдая происходящее, и тем самым настолько отличался от остальных, что И. Роднина обратилась за разъяснениями, откуда мы взялись, именно ко мне. Я ответил, что эти люди из консульства, а я человек случайный. Удивленная, она остановилась, так что я смог рассмотреть ее вблизи.

– Как это можно оказаться в Саппоро случайно?

Чтобы не разочаровывать ее, я слегка повел глазами и загадочно улыбнулся. Нужный эффект был достигнут. В дальнейшей суматохе примерно по этой же методике я умудрился взять автограф на программке у любимицы жены – И. Моисеевой, чуть не перепутав ее сначала с Н. Линичук.

Из тренеров я сразу узнал Е. Чайковскую и Т. Тарасову. Первая была сдержанная и утомленная, а вторая – единственная во всей этой сутолоке веселая и общительная. Она раздавала всем нашим женщинам цветы и выглядела почти беззаботно.

Для меня эта встреча за кулисами оказалась более памятна, чем сама программа. Впервые удалось почувствовать, какое напряжение стоит за легкостью пятиминутного выступления фигуриста. Но при этом возникло чувство неловкости и даже стыда, как будто я подсмотрел в замочную скважину то, что ни при каких обстоятельствах не должны видеть зрители.