Что еще прискорбнее, многими, если не большинством наших вольнодумцев, вольные мысли почерпались не прямо из источников, — это все-таки задавало бы некоторую работу уму, — а хватались ими с ветра, доходили до них отдельными сплетнями из вторых-третьих рук: какой-нибудь молодой Фирлюшков (петиметр в комедии Екатерины II «Именины госпожи Ворчалкиной»), воротясь из Парижа, проповедовал их доверчивым зевакам-сверстникам, или старый высокочиновный греховодник зазывал молодежь к себе на обеды, чтобы сообщить ей последние, самые свежие полученные из Парижа новости по части атеизма и материализма. Многим русским вольтерианцам Вольтер был известен только по слухам как проповедник безбожия, а из трактатов Руссо до них дошло лишь то, что истинная мудрость — не знает никаких наук». «Отстоим затерявшихся»Видимо, подобное весьма удручало императрицу Екатерину II. Однажды она в отчаянии заявила: — Как уберечь в Париже умы и души отпрысков лучших российских фамилий?.. С этим вопросом она обратилась к Никите Ивановичу Панину. Умный царедворец возглавлял тогда Коллегию иностранных дел и… Тайную экспедицию, в ведении которой было расследование особо опасных преступлений, разведка и контрразведка. Тихий, и даже немного застенчивый, Панин горестно вздохнул и ответил государыне: — Да уж как-нибудь и в Париже попытаемся уберечь заблудших… Отстоим затерявшихся в иноземных туманах… Прогулки на холме ЛоншанОберегать за границей души русских аристократов от тлетворного влияния!.. Возможно ли это? Представители знатных фамилий, — гордые, своенравные, богатые, — считали ниже своего достоинства сообщать русским посланникам, в каком городе, в чьем доме или дворце они остановились в той или иной стране. Даже в одном городе не всегда можно было уследить, чем занимаются, где проводят время вырвавшиеся за границу русские аристократы. Париж второй половины XVIII века был одним из самых больших городов мира. Агенты Никиты Ивановича Панина жаловались, как трудно составить список всех соотечественников, прибывших во французскую столицу. Они сообщали, что русские масоны, вместе со своими парижскими единомышленниками, иногда собираются в кафе «Прокоп». В этом заведении, открытом еще в XVII столетии, можно было встретить не только прибывших из России дворян, но и представителей купечества. Согласно донесениям, петербургские и московские масоны порой собирались в домах своих французских приятелей, в квартале Рульи, рядом с площадью Рон-Пуэн. Встречались они также во дворце на острове Святого Людовика (Сен-Луи). Этот дворец в 1772 году был снят «некоей влиятельной особой» для известной в Европе «самозванки, именовавшей себя в Париже принцессой Владимирской». — 35 —
|