Русский Париж

Несмотря на появление еще в 1861 году в среде парижских химиков сторонников Бутлерова, лишь после Первой мировой войны его труды и выводы стали популярными в научных кругах Франции.

«И лаборатория, и трибуна…»

Так во второй половине XIX века иногда величали Париж русские ученые. Их можно было встретить в то время во многих научных центрах и лабораториях, в институтах и университете французской столицы.

Более двадцати выходцев из России в разные годы проводили исследования и ставили опыты в лаборатории известного химика Вюрца.

В 1864 году у него работал Николай Александрович Меншуткин, которого впоследствии стали называть одним из основателей химической кинетики.

За три года до приезда в Париж он участвовал в петербургских студенческих волнениях. Девятнадцатилетний Меншуткин был на короткое время арестован и исключен из университета. Так что выпускные экзамены ему пришлось сдавать на правах вольнослушателя. А вот публиковать не имеющие никакого отношения к революции работы по химии Николаю Александровичу некоторое время запрещали.

Так что Париж стал для Меншуткина еще и своеобразной трибуной. Здесь написал он и опубликовал несколько статей, которые впоследствии вошли в его фундаментальные труды «Аналитическая химия», «Очерки развития химических воззрений».

Прометей, похитивший огонь с неба

Еще один выдающийся русский ученый, Климент Аркадьевич Тимирязев, как и Меншуткин, стал участником студенческих волнений 1861 года. Он так же был исключен из Петербургского университета. Продолжить учебу ему удалось лишь в качестве вольнослушателя.

В 1868 году двадцатипятилетний Тимирязев отправился в Германию и во Францию, чтобы набраться опыта и поработать в лабораториях видных ученых.

Статьи русского ботаника и физиолога охотно публиковались во французских научных журналах. Уже тогда, в Париже, Тимирязев высказывал идеи, ставшие основой его научных работ: «Растение — посредник между небом и землею. Оно истинный Прометей, похитивший огонь с неба.

Похищенный им луч солнца горит и в мерцающей лучине, и в ослепительной искре электричества. Луч солнца приводит в движение и чудовищный маховик гигантской паровой машины, и кисть художника, и перо поэта».

После возвращения на родину Климент Аркадьевич писал не только труды по ботанике, но и о выдающихся людях науки. Вышли в свет очерки Тимирязева о замечательных французских ученых: Антуане-Лоране-Лавуазье и Луи Пастере.

«Пусть будет, чему быть»

В 1888 году Парижская Академия наук снова объявила премию за усовершенствование задачи о вращении. Эта премия была учреждена много лет назад, но оставалась неприсужденной. Многие математики мира пытались, но так и не смогли справиться с задачей.