|
5) пробные вколы в разные части тела при слабой работе сердца; 6) умерщвление Ющинского ударами в сердце по всецелом использовании его для целей ритуала». Интересно то, что факт участия в процессе высококвалифицированного специалиста, каким являлся И.А.Сикорский, никак не отмечен Солженицыным в его книге «Двести лет вместе (1795-1995)» (М., «Русский путь», 2001), хотя этот процесс, о ритуальном убийстве довольно подробно описан в ней. В частности, отмечается, что во время подготовки к процессу происходили странные вещи: исчезали одни свидетели, другим защитники Бейлиса предлагали взятки; один из следователей скрылся, другой перешёл на сторону защиты, сгорела конюшня (предполагаемое место убийства), а сам процесс «кое-кто в европейской прессе так и оценил, что русское правительство начало битву с еврейским народом, но проиграна не судьба евреев, а судьба самого русского государства» (Солженицын). И ещё одна интересная деталь — все основные противники Бейлиса по этому процессу впоследствии были расстреляны евреями-большевиками, но И.А.Сикорский после процесса заболел, больше уже не вернулся в университет и умер в 1919 году. Перу И.А.Сикорского принадлежит множество работ, не утративших своего значения и в наши дни, это исследования по защите психического здоровья русского народа, борьбе с алкоголизмом и курением, работы по детскому воспитанию. Сам же И.А.Сикорский в статье «Данные из антропологии» (см. сборник «Русская расовая теория до 1917 года») писал о евреях: «Евреи вносят свою долю участия в современные национальные культуры разных народов..., но они руководятся вдохновением не иудейского, а чуждого им народного гения, откуда они черпают содержание и формы своего творчества..., тонкое чувство, идеализм, поэтические и художественные эмоции уступили у евреев своё законное первенство практицизму в ущерб естественному развитию высшей жизни». В этой же статье И. А.Сикорский так, в частности, писал о славянах: «Основную черту славян издавна составляла их чуткая впечатлительность, нервная подвижность, что соответствует тонко развитому чувству и достаточно развитому уму. Оба качества вызывают живость характера и непостоянство. Самыми типическими чертами этого характера являются: скорбь, терпение и величие духа среди несчастий... Славянская скорбь имеет свойства предохранительного чувства, и в этом кроется её высокое психологическое значение для нравственного здоровья: она оберегает душевный строй и обеспечивает незыблемость нравственного равновесия; являясь унаследованным качеством, славянская скорбь стала основной благотворной чертой великого народного духа... Русский, впитав в себя финскую душу, получил через неё ту тягучесть и выдержку, ту устойчивость и силу воли, какой не доставало его предку славянину...» — 223 —
|