Русская судьба, исповедь отщепенца

Мы раздали все оставшиеся наши вещи и мебель нашим родственникам и знакомым. Все эти дни наша квартира была открыта для посетителей почти круглые сутки. Спали мы урывками. Слухи о нашем отъезде распространились по Москве. Об этом сообщили и западные радиостанции. Срочно прилетели в Москву мой сын Валерий и брат Василий.

И вот в августе 1978 года мы с одним чемоданом, в котором были лишь русские книги для нашей дочери, покинули наш дом. Нас провожали родственники и друзья. На аэродроме нас провели какими-то внутренними коридорами, чтобы мы не могли показаться на виду у провожавших нас людей, - власти боялись каких-нибудь нежелательных демонстраций.

Мы были в шоковом состоянии. До последней минуты мы надеялись на то, что нас все-таки задержат под каким-либо предлогом. Но этого не случилось. Нас под конвоем провели в самолет западногерманской компании "Люфтганза". Мы бросили из окна самолета последний взгляд на Москву. И покинули нашу Родину.

Это было наказание за преступление, которое мы не совершали. Россия сама совершила очередное преступление против своего верного сына, ученого и писателя.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Вот моя исповедь закончена. И ко мне вновь вернулось сомнение, с которым я начал ее.

- Ты много месяцев мучительно переживал свое прошлое, которое, казалось, ты давно решил забыть. Написал сотни страниц. Какое людям дело до того, что ты мерз, голодал, скрывался от КГБ, стрелял во врагов, сам был мишенью для врагов, бросал бомбы, маневрировал в зенитных разрывах, ночи просиживал над книгами, изобретал теории, сочинял стихи и романы, страдал от клеветы, предательств и измен близких людей, жертвовал благополучием и успехом ради принципов, терял достигнутое, разочаровывался, делал открытия, набирался житейской мудрости?! Им на все это наплевать.

- Ну и что, - возражаю я сам себе. - Разве ты жил для того, чтобы эти люди знали о том, как ты жил и что сделал? Нет, конечно. Главное - ты сам знаешь, что ты прожил свою жизнь достойно человека, как ты сам себе это представлял. Написав эти страницы, ты очистил душу. Теперь осталось сделать одно: поставить безжалостную точку.

И вот я ставлю эту точку. Одно дело - совершить отдельный кратковременный поступок, требующий мужества, и пережить кратковременную трудность. И другое дело - прожить всю жизнь так, как будто она и есть твой единственный поступок, требующий мужества и терпения. Я всю свою жизнь воспринимаю как один поступок, растянувшийся на несколько десятков лет.

Подводя итоги прожитой жизни, я хочу обратить внимание на три обстоятельства моей жизненной судьбы: 1) со мной все важнейшие отдельные события случались с точностью до наоборот в сравнении с тем, для чего я вроде бы был предназначен; 2) я повсюду приходил с опозданием; 3) чем больших результатов я достигал и чем дальше уходил вперед, тем меньше я имел шансов быть услышанным, понятым и признанным.