|
В коммунистическом обществе сохраняются и разрастаются профессии ученых и писателей. Но наличие таких категорий граждан не характеризует социальную структуру советского общества по существу, как и наличие рабочих и крестьян. Тот факт, что человек является ученым или писателем, еще не определяет сам по себе его социальное положение и поведение. Возьмите любое научное учреждение коммунистической страны, проанализируйте его социальную структуру и положение людей в ней, и вы увидите, что поведение людей определяется принципами, ничего общего не имеющими с принципами морали и некоей профессиональной солидарности. В число ученых включаются бесчисленные чиновники различных уровней, сделавшие карьеру за счет науки, но мало что давшие ей. В ученые включаются и научные работники опять-таки различных рангов, которые делают карьеру в качестве рядовых сотрудников и руководителей групп. Включаются в ученые и всякого рода ассистенты, лаборанты, технические помощники. Так что словом "ученые" называют представителей различных социальных категорий, подобно тому как словом "военные" называют и рядовых солдат, и высших генералов, и маршалов. Научные карьеры делаются по законам социальным (коммунальным), а не по законам "чистой науки", какой на самом деле нет. Для отдельных людей делаются исключения из каких-то соображений (например, создать видимость "научности" всей далеко не научной системы, соображения престижности советской науки, покровительство властей), но они не меняют социальной организации научных учреждений. Я мог бы выбиться на высший уровень за счет науки. Но для этого я должен был бы вступить в компромисс со всей социальной системой и вести себя по правилам поведения карьеристов в системе науки. Я имел бы тогда покровительство "сверху". У меня появились бы десятки поклонников и подхалимов, которые повсюду превозносили бы меня. Я получал бы официальные награды и другие знаки официального признания. Стали бы говорить о советской школе в логике. И кстати сказать, и на Западе ко мне стали бы относиться с таким же почтением - законы массовых явлений одинаковы как для Советского Союза, так и для Запада. Но я отказался пойти на компромисс, лишился защиты от моих коллег со стороны властей. Последние отдали меня на съедение самим ученым, и те сделали свое дело, соответствующее их социальной природе. Отмечу также кстати, что во всех случаях, когда мне отказывали в разрешении поехать за границу на профессиональные встречи, когда мою кандидатуру отклоняли при выборах в Академию наук и при выдвижении на Государственные премии, всегда так или иначе имело место участие моих коллег, которые либо считались друзьями, либо по видимости покровительствовали мне. Так, например, при разборе моего дела в КГБ и в ЦК КПСС в 1967 году мне рассказали, что мою поездку на международный конгресс сорвал академик Б.М. Кедров. Ему не нравилось то, что я на Западе был известен лучше, чем он, что мои книги там издавались, что ссылок на мои работы было больше, чем на его. Он знал о моей способности производить эффект на слушателей моими выступлениями. К тому же я имел персональные приглашения, а он - нет. И он сказал в ЦК, что не ручается за меня, и меня изъяли из делегации. И такого рода случаев в моей жизни было сотни. Мои коллеги использовали мою беззащитность, чтобы помешать мне выделиться за счет чисто научных достижений. И они преуспели в этом. Моя жизненная концепция была эффективна лишь в определенных пределах, а именно если ты не пытаешься реализовать свои способности сверх меры, допускаемой твоим всесильным окружением. — 302 —
|