Русская судьба, исповедь отщепенца

В эти годы я выработал все свои основные идеи, касающиеся понимания общества и принципов жизни.

Дочь выздоровела полностью. В 1964 году медицинская комиссия в Центральном институте ортопедии установила, что она совершенно здорова. По мнению врачей, это был уникальный случай. Он был даже описан в какой-то книге (кажется, в докторской диссертации заведующего отделением). Разумеется, врачи приписали заслугу себе. Но меня это нисколько не обидело. Я уже привык к этому времени к тому, что люди охотно присваивают себе результаты чужого труда. И к тому же я не претендовал на вклад в медицину.

Мои надежды на нормальную семейную жизнь не оправдались. Наш брак превратился в пустую формальность и источник неприятностей. Лишь долг перед дочерью и практическая невозможность жить раздельно поддерживали его. У дочери рано обнаружились способности к рисованию. И мне приходилось проводить с ней время не только в бассейне, но и в кружках рисования и живописи. Посвящать свою жизнь служению чему-то и кому-то стало чертой моего характера.

В том же 1956 году получили отдельную трехкомнатную квартиру мои родители, братья и сестра. В одной комнате стали жить мать, отец и сестра Анна с мужем и сыном. В другой комнате - брат Алексей с женой и двумя детьми. В третьей брат Владимир с женой и дочерью. Но это было колоссальным благом для них. Хотя у них было тесно по нынешним критериям, я часто ночевал там, особенно после семейных ссор. И мне там были рады. Вечером обычно все собирались в комнате родителей и сестры. Хотя еда была скудная и очень редко появлялось вино, мы были веселы. Жизнь явно улучшалась. Братья учились и делали хотя и маленькие, но все же успехи в работе. И общее настроение в стране было на подъеме.

ХРУЩЕВСКИЙ "ПЕРЕВОРОТ"

Говоря о хрущевском "перевороте", как и о любом другом значительном событии и периоде советской истории, надо различать его внешние признаки, специально обнаруживаемые и подчеркиваемые для общественного сознания и заметные для любого, даже самого невежественного и глупого наблюдателя (т. е. заметные для всех), и глубинные явления, образующие социальную сущность этого явления и обнаруживаемые лишь в результате серьезного профессионального исследования. Этот общий принцип познания сложных социальных явлений игнорируется как в Советском Союзе, так и на Западе. Игнорируется по разным причинам, но игнорируется. Во-первых, увидеть поверхностные и специально пропагандируемые признаки легко, а докопаться до скрытых не так-то просто. Для этого мало проглядеть газеты и послушать радио. Нужны усилия, нужна специальная подготовка, нужны методы, которые не имеются в наличии или отвергаются специалистами (как это имеет место в отношении познавательных приемов диалектики). А во-вторых, в истине заинтересованы лишь одиночки. Множество людей, в чьих руках находится дело познания и средства массовой информации, имеют совсем иные интересы, ничего общего не имеющие со служением истине. Они вольно или невольно прилагают усилия к тому, чтобы помешать объективно-научному пониманию социальных явлений определенного рода. Так было и так обстоит дело со всеми важнейшими явлениями советского общества и его истории, включая хрущевский период.