Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II

Не всякий – Александр Македонский

Возвращаясь к разговору о «русской угрозе», отмечу, что среди российских императоров искать великих полководцев не стоит. Петр I – великий реформатор, но, если не впадать в извечный патриотический соблазн приукрашивать свою национальную историю, придется признать, что как полководец он выиграл лишь одно по-настоящему крупное сражение – Полтавскую битву.

Другой разговор, что эта битва с политической точки зрения стоила многих сражений и стала историческим рубежом не только для самих русских, но и для всей Европы. Одной великой державой после Полтавы стало в Европе меньше (Швеция), а другой – больше (Россия).

В ходе этой битвы Петр применил ряд новшеств в военной тактике, о чем говорилось, но на этом личный вклад российского царя в военное искусство, пожалуй, и ограничивается. Полтава была не рядовым сражением, а тем, что на века определяет судьбу нации, поэтому Петр, встав во главе войск, играл роль не столько военачальника, сколько политического лидера, честно и мужественно взвалившего на свои плечи всю полноту ответственности. Царь готов был выиграть либо умереть со своим народом. А потому подвиг Петра – это, прежде всего, подвиг нравственный, гражданский, а уж потом, конечно, и воинский: осколки да пули свистели и у его виска.

Среди российских императоров нет своего Карла XII, то есть государя, готового воевать с кем угодно и когда угодно ради азарта, удовольствия и славы. Шведского государя даже трудно назвать «завоевателем», его больше интересовали не сами завоевания, а война как процесс, война ради войны.

Среди российских императоров никогда не было и своего Наполеона, государя, равного корсиканцу по военным талантам, а главное, по безграничному тщеславию и постоянной нацеленности на безудержную экспансию. Если бы Наполеону удалось завоевать, помимо остальной Европы, Англию и Россию, то можно не сомневаться, что он пошел бы войной не только на Индию, Китай или Америку, но и на пустые монгольские степи, холодную Гренландию и самый малый кокосовый островок в Полинезии.

Едва ли не первым российским императором, возмечтавшим о военных лаврах, оказался Александр I. Даже его отец, Павел I, рыцарь-фантазер, хотя и мечтал завоевать огромную Индию, чтобы освободить Мальту, направился туда не сам, а послал в поход атамана Платова. Воевал с французами в Италии и переходил через Альпы также не Павел, а Суворов. При всем сюрреалистичном мировоззрении, присущем Павлу, он все же отдавал себе отчет в том, что полководец Суворов лучше справится со всеми этими задачами, нежели он сам, с его ограниченным опытом гатчинских маневров.