|
Англия могла теперь, не совершая неосторожности, открыть свое секретное соглашение с Портой от 4 июня. Действительно: она сделала это 8 июля, сообщив, что немедленно займет Кипр. Для большинства держав, и в особенности для России, это было поистине неожиданной развязкой. Биконсфильд (уполномоченный от Великобритании) с помощью… князя фон Бисмарка и графа Андраши великолепно разыграл свою пьесу. Горчаков, которого так давно дурачили, должен был жестоко страдать от последней мистификации. Дебидур называет подобную политику мистификацией, хотя при желании можно подобрать слова и покрепче. Впрочем, и горячиться чрезмерно здесь, пожалуй, не стоит: как легко заметить, вся европейская политика того периода не отличалась большой чистоплотностью. Многие противоречивые решения конференции, которая долго кроила и перекраивала политическую карту региона, породили раздоры между самими Балканскими государствами. Черногории, например, зачем-то отдали кусочек Герцеговины и Албании. Кое-что присоединили к Румынии взамен Бессарабии. Кое-что из чужой мелочи перепало и сербам. И так далее. Ничего, кроме взаимной вражды балканских народов, подобный раздел породить не мог. Антонэн Дебидур заметил по этому поводу: В Берлинском трактате прежде всего поражает то, что он словно создан не для обеспечения всеобщего мира, а с целью перессорить все великие и даже многие мелкие европейские державы… Ни одна из заинтересованных сторон не вернулась с конгресса… без нового зародыша ненависти и конфликта. Вывод верен лишь отчасти: довольные все же были. В первую очередь это Бисмарк, серьезно укрепивший авторитет Германии, и, конечно, австрийцы, значительно расширившие пределы своей империи. За счет турок. Да еще русскими руками. Россия уже в который раз наступила на австрийские и немецкие грабли. Один из главных героев очередной восточной войны генерал Михаил Скобелев, подводя ее итоги, с горечью заметил, что Россия – это единственная страна в мире, позволяющая себе роскошь воевать из чувства сострадания. Балканские славяне слов генерала по достоинству не оценили. Во многих балканских странах тогда говорили о том, что русские могли бы сделать для братьев гораздо больше. Между тем сама Россия обогатилась новыми вдовами и калеками. Пытаясь оправдаться, власть в своем «Правительственном вестнике» втолковывала подданным: «Русский народ подчинил свои права победителя высшим интересам общего мира». Объяснение звучало не очень убедительно, поскольку лучше всего мир укрепляет само отсутствие войны. Горчаков вспоминал: — 238 —
|