|
Ничего не изменилось и после Октябрьской революции. Когда в 1924 году советская делегация прибыла в Великобританию и поставила перед англичанами вопрос о возможности перенесения могилы Маркса из Лондона в Москву, этой попытке яростно воспротивились его внуки, заявившие, что Ленин и большевики к подлинному марксизму никакого отношения не имеют. В письме, направленном потомками Маркса на имя тогдашнего английского премьера Макдональда, говорится о том, что их великий предок во всех своих работах выражал «глубокое недоверие к русским методам». Нет никаких сомнений, утверждали родственники, что их великий дедушка восхитился бы «…великолепными качествами Ленина как борца за русскую революцию, но, с другой стороны, никто не имеет права сомневаться в том, что Маркс не потерпел бы, если бы кто-то попытался утверждать, будто дело большевиков инспирировано марксистской философией». Иначе говоря, большевизм для истинных марксистов был ребенком незаконнорожденным, продуктом некоего революционного адюльтера, а потому признать в нем своего родственника западноевропейские последователи Маркса не пожелали. В свою очередь, советская Россия не пожелала издать в полном объеме, без цензурных купюр, творческое наследие Маркса и Энгельса. В ленинскую эпоху большевики предприняли немало усилий, чтобы собрать по всему миру буквально каждую строчку, написанную кумирами, но уже в тридцатые годы, после прихода к власти Сталина, ситуация коренным образом изменилась. Признав Маркса и Энгельса за своих родителей, советская Россия одновременно отказала «отцам» в полной вменяемости. Все их русофобские и антиславянские филиппики в сталинскую эпоху прошли через жесткий контроль и редактуру. Текст либо полностью изымался из обращения, либо редактировался, либо смягчался при переводе на русский язык. Подобный подход к трудам классиков марксизма сохранился и в дальнейшем. Так и получилось, что русские люди о русофобии Маркса и Энгельса ничего не узнали. О чем стоит лишь пожалеть, поскольку столь примечательный факт биографии основоположников научного коммунизма мог бы (не исключено) заставить многих русских отнестись к этой идеологии с большей критичностью. Самое удивительное, что отправной точкой в своем анализе русской внешней политики столь дотошные научные исследователи, как Маркс и Энгельс, избрали известную фальшивку – «Завещание Петра Великого». Использовать во времена Наполеона III то, что другие уже сто раз отыграли в эпоху Бонапарта, было, конечно, не очень солидно. Древние в таких случаях обычно говорили: «Дважды сваренная капуста». Тем не менее ссылки на этот старый опус встречаются у классиков марксизма многократно, а само «Завещание» обогащается новой сомнительной аргументацией. — 177 —
|