|
Другим косвенным подтверждением рассказа Мадзини (Лугинина) могут служить записки историка Михаила Погодина, имевшего немалое идейное влияние на императора. Все его рассуждения и предложения, касавшиеся международной политики, царь обычно читал с карандашом в руках, всякий раз делая для себя соответствующие пометки. Записки Погодина свидетельствуют о том, что в последние годы царствования Николая I российский внешнеполитический курс, много лет опиравшийся на идею легитимизма, подвергся серьезной ревизии. Погодин писал: Государь не может идти, говорят, против того порядка, который он сам поддерживал и устанавливал в продолжение тридцати лет. Но разве этот порядок остался с ним? Этот порядок изменил ему, предал его, вооружился против него и поставил в такое критическое положение Россию, в каком она никогда не бывала, гладить по головке этот законный, австрийский порядок противно всякой логике. Мы должны жертвовать своими обязанностями и выгодами для отвращения революции от европейских государств, кои сами ее накликают на себя… Черт с вами, если вы того хотите! Погодин настойчиво напоминал царю о предательской роли Вены, говорил о том, что революция на подконтрольных австрийцам территориях только выгодна России, призывал «…поднять Турцию, поднять Австрию, поднять Грецию, поднять Польшу, а Италия поднимется сама, может быть, и Франция: вы хотели войны – так вот вам она». Наконец, убеждал Погодин царя, России не нужно вообще бояться европейских революций, у русских к ним иммунитет, поскольку они страдают своими особыми инфекциями. Он настаивал: Всякая революция условливается историей той страны, где происходит. Революции не перенимаются и происходят каждая на своем месте, из своих причин… Россия представляет совершенно противоположное государство западным… Семян западной революции в России не было, следовательно, мы не должны были бояться западных революций. И уж совсем конкретно: На сторону Мадзини не перешатнется никто, а Стенька Разин лишь кликни клич! Вот где кроется наша революция, вот откуда грозят нам опасности. По свидетельству самого Погодина, император «не только с благоволением, но даже с благодарностью» прочел эти записки. «Ничего доброго не ожидаю от Австрии, – соглашался он с мыслями Погодина, – скоро наступит время, где нам необходимо будет требовать ответа в их коварстве». Далее речь шла о необходимости подготовить сильную армию, но это не исключало, как видно из всего контекста, что у великого контрреволюционера могла появиться идея провести в тылу австрийцев революционно-диверсионную операцию с помощью Мадзини. — 162 —
|