|
— Значит, Бартини вмонтировал «холодные» лампы голубого цвета прямо в плексиглас обшивки? Ну, конечно — ведь оргстекло не задерживает ультрафиолет, и кинопленка засвечивается, как от неба — белое на белом! И ртутная амальгама… Весь самолет — одна гигантская аргоновая лампа!.. …Самолет не должен быть темнее неба. И светлее — тоже… Луна видна и днем — только потому, что она светится сильнее, чем небо. Регулировать силу света пилот мог вручную, время от времени сравнивая концы крыльев с небом. Свет. А ведь подсказка уже была! Булгаков кисти Яна ван Эйка — помните?«…Впервые смог убедительно передать на холсте иллюзию наполненного светом пространства…» Была еще одна возможность «спрямить» поиск: лорд Рэлей. Мы проскочили мимо ученого, объяснившего, почему небо голубое! Синие лучи рассеиваются в 16 раз сильнее красных. Цвет неба — это рассеянный солнечный свет. Еще более строго этот процесс описывает теория флуктуационного рассеяния А. Эйнштейна. Отсюда один шаг к разгадке! Но что-то здесь не так… — Слишком все просто? Именно. Стробоскоп… Газоразрядные лампы мигают — чтобы перекрыть этот недостаток, их устанавливают попарно. А нельзя ли наоборот — синхронизировать мигание нескольких ламп? Видимо, можно. Теперь уберем электрический прерыватель и замкнем всю систему на механический… — А зачем? — удивился Скептик. «…Необыкновенное началось сразу же, как только заработал мотор…» Вибрация? И точнехонько в фазе колебаний включается и выключается свет ламп: механический прерыватель работает на валу мотора. Лучше всего синхронизировать вспышки с крайними точками амплитуды. Получим чрезвычайно «размытое» изображение. У Шаврова: «…на больших расстояниях не были заметны даже пятна…» А то, что «родоид быстро потускнел», а потом «самолет разобрали», говорит о том, что для увеличения амплитуды вибрации применялся эксцентрик. Длительная эксплуатация «летающего вибростенда» невозможна — самолетик мог однажды рассыпаться в воздухе! Не потому ли Бартини так «мудрил» с каркасом двухмоторного «Сталь-7», особенно с крылом: оно было сварное из стальных стержней, «трудоемкое, но очень легкое» — писал Шавров. И — самое прочное в авиации тех лет! В немалой степени это достигалось и необычной формой: спереди оно напоминало букву W. Забавное подтверждение нашей гипотезе можно найти в истории создания вертолета Сикорского. После первого полета в сентябре 1939 года конструктор шутил: «Трясло так, что люди видели размытое пятно!..» Самолет проектировался и строился с 1933 до 1938 года — по тем временам чрезвычайно долго. Но Тухачевского темпы устраивали. Почему? Не потому ли, что маршал знал об «изюминке» будущей машины и готов был подождать? — 64 —
|