|
Большевики пришли к власти не случайно. Я имел возможность благодаря отцу Владимира Бубнова – Александру Петровичу, старому большевику – прочитать в 1956 году подшивки газет за 1917 год, запрещенную при Сталине книгу Джона Рида “10 дней, которые потрясли мир”, а также истпартовскую литературу, в частности, стенограммы съездов, конференций и пленумов ВКП(б), которую он, рискуя жизнью, долгие годы хранил в куче опилков на чердаке дома на Невском проспекте. Он извлек эту литературу уже после ХХ съезда партии. Кроме этой информации, я использовал для анализа в своих размышлениях воспоминания живых очевидцев и участников тех великих событий в Петрограде, которыми они охотно делились, а также опирался на логический анализ книг и статей В.Ленина того периода. Большевики взяли власть, воспользовавшись всей совокупностью противоречий, которые раздирали тогда Россию. За ними шли массы рабочих и крестьян, многие из которых были одеты в солдатскую форму. И гражданская война не была спровоцирована большевиками. Она была просто неизбежна, когда решался вопрос о власти, о собственности на землю, на производственный и финансовый капитал. Никто и никогда еще добровольно не отдавал свою власть и собственность. Партия большевиков, неоднородная по своему составу (уровню образования, социальному происхождению, опыту революционной борьбы), оказавшись у власти, стала претерпевать быстрые превращения. Самая активная ее часть встала у кормила власти. Причем, по мере огосударствления экономики эта власть становилась все более сильной, пока не стала абсолютной, присвоив себе все ее мыслимые и немыслимые функции. Такого феномена еще история человечества не знала: власть до сих пор всегда была в том или ином виде разделенной. Противовеса этой абсолютной власти в СССР не было. Власть Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов довольно быстро стала лишь формальной оболочкой единовластия партийно-государственного аппарата, который жил и развивался по классическим законам бюрократии. А эти законы хорошо описаны в гегелевской “Философии права” и комментариях К.Маркса к ним (я до сих пор храню конспект этого произведения со своими пометками). Кстати, пока я учился в Ленинграде, мне удалось в букинистических магазинах купить все тома полного собрания сочинений Гегеля на русском языке, изданных в тридцатые годы. Бюрократическое перерождение партии, точнее ее аппаратной прослойки, а шире – так называемой номенклатуры, и предопределило всю динамику политической жизни страны. И сам феномен Сталина и “культа личности” (не только Сталина, но и последующих генсеков, и не только в СССР) – являлся естественным продуктом этой политической системы. — 18 —
|