|
В последние годы патриот Евгений Ватин, православный человек, работал на радио «Ватикан». Какой бесславный конец судьбы, некогда начинавшейся так дерзко и самоотверженно… Поездка наша по Америке продолжилась в атмосфере любопытства и ненависти, дружелюбия и провокаций. Из «Нового русского слова» от 11 мая 1990 года: В интервью с корреспондентом «НРС» 28-летний Леви, который характеризует себя как «бухгалтер и отчасти революционер», заявил: «Пока евреи не могут ходить в безопасности по улицам Ленинграда, русские нацисты не будут ходить в безопасности по улицам Нью-Йорка!» Вчера утром Леви и четверо членов Организации защиты евреев попытались, по его словам, сорвать встречу делегации писателей и представителей Национальной конференции христиан и евреев. Пятеро демонстрантов с лозунгами «Куняев — нацист», «Нацистов — вон!» и «Евреи не должны встречаться с нацистами» поднялись на 11-й этаж здания, где проходила встреча, и сделали попытку прорваться в конференц-зал, но были остановлены дверью из толстого стекла. Как говорит Леви, во время этого инцидента демонстранты ударили кого-то по лицу, хотя пострадавший оказался не одним из русских писателей, а американцем. Леви замечает на это, что «двуличные американцы, якшающиеся с нацистами», еще хуже последних. — У вас большой список врагов», — заметил автор этих строк. — Да, он растет не по дням, а по часам!» — засмеялся Леви. Но бог с ними, этими, как писала мне в письме Нина Бахтина, «больными людьми». Что говорить о них, если в «Лос-Анджелес тайме» от 4 мая 1990 года мы прочитали слова раввина Ицхака Гитбурга, защищавшего четырех убийц палестинской девушки в одной из арабских деревень; «Должно признать. — писал Гинзбург, — что еврейская кровь и кровь неевреев имеют разную цену», Эти слова я вспоминал в самых разных, вполне цивилизованных и респектабельных еврейских аудиториях, где нам пришлось побывать — в еврейском этническом центре в Питсбурге, на кафедрах различных провинциальных университетов при встречах с профессорам»! и преподавателями, в казенных офисах министерств и радиостанции «Свобода». Там все было хоть порой и напряженно, но вежливо, прилично, цивилизованно. И, однако, снова в суть такого рода встреч, визитов и разговоров мне помогал вникнуть великий американец Томас Вулф. В его романе Джейк Абрамсон в кругу своих племянниц рассуждает об английской кухне, издеваясь над капустой, рыбой и безвкусными соусами: — Такая еда годится только для несчастных христиан. Это упоминание об иноплеменниках, в котором сквозила пренебрежительная усмешка, как-то по-особенному соединило всех троих, и внезапно они предстали в новом свете. На губах старика играла чуть заметная умная и холодная улыбка, женщины веселились безмерно, и все они отлично понимали друг друга. И теперь видно было, что они по-настоящему заодно — дети древнего, одаренного, всезнающего племени. — и со стороны отчужденно, с насмешливым презрением глядят на техмных и невежественных людей иной, низшей породы, не причастных к их познаниям, не отмеченных той же печатью. И тотчас оно миновало мгновенье, в котором сказалась их извечная обособленность. На лицах женщин теперь светилась лишь спокойная улыбка, все трое вновь принадлежали всему миру. — 80 —
|