|
Отец припомнил такую подробность: мальчик однажды сказал ему: «Папа, почему у тебя нет любовницы? Она бы доставляла тебе большое удовольствие». На что тот, хотя и был шокирован, спокойно ответил: «Какое удовольствие, мой мальчик?» — «Ты бы наслаждался ароматом ее волос, — ответил Бишен, — и тебе бы нравилось ее общество». Когда мальчик приехал в Пилибхит, первым местом, которое ему показали, была средняя школа. Однако мальчик ее не узнал. Позднее стало известно, что это было новое здание, построенное недавно. Директор отвел Бишена Чанда к его старой школе, стоявшей у реки, которую он узнал. Он также вспомнил комнату, где занимался VI класс, и правильно назвал бывшего одноклассника по старой фотографии. Когда они проходили мимо дома его бывшего соседа Сундера Лала, Бишен Чанд сразу узнал его. Он указал на зеленые ворота и двор, где устраивали танцы, этот факт подтвердили владельцы близлежащих магазинов. Позднее мальчик узнал и свой собственный дом. Он закричал, что это был дом Хар Нарайна. Последний оказался отцом Лаксми, а не его дядей, как раньше утверждал мальчик. Эту ошибку, если это была ошибка, можно объяснить тем фактом, что в городе Барели жил знаменитый человек, которого звали Дядя Хар Нарайн. Мальчик мог связывать это имя о своим отцом, которого тоже так звали. Однако Бишен ошибся, сказав, что дом находился в районе Мохалла Гандж — он был в Мохалла Сарай Хан. Дом находился в запустении, и казалось поразительным что мальчик мог правильно указать на то место среди руин, где когда-то располагалась лестница, ведущая на верхний этаж. Один из членов бывшей семьи мальчика показал ему старую выцветшую фотографию. Ребенок сказал: «Вот Хар Нарайн, а это я» (указывая на мальчика, сидящего на стуле, которым был Лаксми Нарайн). Дядя Лаксми сообщил в письме, что некоторые из случаев, рассказанных мальчиком, были давно забыты в семье. Мальчику дали пару табла (барабанов), на которых он стал играть без предварительного обучения; более того, отец ребенка сказал, что тот никогда не видел этот вид инструмента. Д-р Стивенсон пишет: «Когда я впервые услышал о том, что мальчик играет на табла, я представил себе примитивное постукивание, но после наблюдения за игрой на табла Джамуна Прасада во время музыкального представления в его доме в 1969 году, я понял, что хорошая игра на табла требует дисциплины и практики». Выяснилось, что Лаксми Нарайн был единственным сыном своего отца, который баловал его и поощрял склонность к роскоши и экстравагантности. После смерти отца ему досталось большое наследство, и он свободно распоряжался этими деньгами, не ограничивая себя ни в хорошей пище, ни в изысканной одежде ,и в спиртных напитках, ни в общении с красивыми женщинами. При этом, как ни странно, он был глубоко верующим человеком. — 68 —
|