|
Какая связь могла существовать между всеми этими «духами» и им самим? Это было больше похоже на встречу друзей после долгих лет разлуки. Линдберг пишет: «Как будто бы я всех их знал прежде в каком-то прежнем воплощении. Возможно, они — творения векового опыта, обитатели царства, в настоящее время закрытого для людей нашего мира». Он почувствовал себя в состоянии перехода между земной жизнью и еще более обширной областью, находящейся за ней, как будто он был пойман магнитным полем между двумя планетами и его направляла мощь, которую он не мог контролировать, «представлявшая силы несравненно более могучие», чем те, которые он когда-либо знал. Только когда от него требовалось сознательное направление курса самолета, он на мгновение просыпался, но за этим вновь следовали долгие и странные интерлюдии[37] «сна» с широко открытыми глазами. В его сознании изменялись ценности. В течение двадцати пяти лет оно томилось в костяном футляре, и он не осознавал бесконечность жизни, бессмертное существование вне его. Может, он уже «умер» и вот-вот присоединится к этим «призракам»? У Линдберга изменилось отношение к смерти: он понял, что ошибался, считая ее концом всему. В полете он почувствовал, что живет одновременно в прошлом, настоящем и будущем. Он был окружен «старыми связями, давно прошедшей дружбой, голосами времен далеких предков». Да, он летел в самолете над Атлантикой, но также жил в давно минувших веках [4]. Из-за густой облачности ему пришлось лететь вслепую большой отрезок пути. Его самолет был оснащен довольно примитивными навигационными приборами по сравнению с теми, которые существуют сейчас. И все же, когда он наконец увидел землю, он был поражен, что сбился с курса всего на несколько миль! Его небесные проводники — эти друзья, возможно, из прошлых воплощений, более развитые, чем люди, — конечно же, не сбили его с дороги. Таким образом, становится понятно, почему в 1936 году Линдберг скромно озаглавил свою первую книгу о полете словом «Мы». В «Автобиографии ценностей» — в своем последнем завете — отражены мысли Линдберга о перевоплощении. Там есть рассказ о небольшом отпуске, проведенном на одном из островов Тихого океана во время Второй мировой войны после опасного боевого задания, в котором он чуть не погиб. Эти мысли пришли к нему, когда вода горного озера держала его, а он лежал на спине и не испытывал потребности ни в одном из сделанных людьми предмете. «Никакая роскошь не могла дополнить то умиротворение, красоту и удовлетворение, которые я испытал. На том озере находилась моя сущность, бежавшая из внешних рамок жизни, подобно тому, как душа Будды бежала от тела в промежутках между своими воплощениями. Оглядывается ли душа на тело, как я оглядывался на мой боевой самолет как на внешнюю скорлупу, удобный инструмент для материальных достижений?» Он задает себе вопрос, какой силой должна обладать отдельная жизнь, чтобы так манипулировать течением его жизни, чтобы радикально изменить его расу и характер в будущих жизнях, и как он может сформировать последующие воплощения, подобно тому, как скульптор придает форму своей глине? Излишества нужно избегать, заметил он, ибо в следующей жизни он может захотеть действовать иначе. Линдберг пишет, что «интуиция говорит нам, что сознание будет продолжать развиваться», ибо его потенциал беспределен. «Чем дальше мы проникаем в неизвестное, тем больше и чудеснее оно становится» [5]. — 218 —
|