|
Ролан де Жувенель приоткрывает перед нами сам процесс такой эволюции: у него все прошло очень быстро. Он то и дело напоминает о ее постепенности. На каждом ее витке у него вырываются крики радости, он восхищается тем, как это чудесно. Умер он 2 мая 1946 года. А 18 декабря 1949 г. он сообщает своей матери: «Мама, обязательно отметь крестиком этот день и этот час. Ты даже представить себе не можешь те зоны, которых я сегодня достиг, я теперь уже на том уровне, когда твой мир уже не имеет почти ничего общего с моим… То, у чего уже больше нет ни тела, ни фигуры, ничего чувственно воспринимаемого, то не подпадает под человеческие понятия: а значит оставь попытки мыслить Бога с помощью образов»[161]. Но восхождение к новым вершинам продолжается и после этого, оно вообще никогда не прекращается. 12 мая 1952 он передает это потрясающее, чудесное, невероятное сообщение, которое должно было бы потрясти мир сильнее, чем все пляски наших космонавтов на Луне: «Там, где я сейчас, нет ни формы, ни контура, ни выражения, ни слова. Здесь только Бесконечное в Бесконечном. За реками и равнинами, за холмами и горами, за солнцем и луной, там, куда не встанет ни нога, ни дух, там Всё во Всём»[162]. Пьер Моннье также свидетельствует об этой беспрерывной эволюции нашего духовного тела. Он говорит об этом на свой манер, используя выражения, бытовавшие в его семье и окружении, и цитируя апостола Павла: «Вы будете жить вечно, ваша оболочка будет все больше и больше идеализироваться, ее духовность будет все возрастать, и она будет вести вас “из славы в славу”»[163]. Даже в последних записях седьмого тома он все еще не достиг финального этапа этой бесконечной эволюции, видимо, – все еще впереди. Но его духовные наставники из иного мира ему об этом уже говорили: «Наши наставники учат нас, что абсолютная и сущностная духовность, однажды достигнутая, окончательно отделит нас от всех ограниченных форм. Сами мы еще не в состоянии понять такую индивидуальность, сохраняющуюся даже за пределами объективной видимости… но тогда мы воистину станем подобием Божиим»[164]. Знаменитый композитор Ференц Лист ту же догадку высказал однажды некоей миссис Розмари Браун. Случай с Розмари Браун.Это одна из самых загадочных историй, случавшихся с медиумами за последнюю сотню лет. Жизнь этой весьма почтенной английской дамы протекала вполне обыкновенно. Родилась она в одном старом лондонском доме, родители были среднего достатка. Прожила всю жизнь в одном и том же доме. Она немного училась играть на фортепиано, занималась с учителем, жившим по соседству, но способностями при этом не блистала. Похоже, музыкальный слух у нее был слабоват. Она с трудом отличала пьесы Шуберта от музыки Моцарта или Бетховена. Жизнь проходила в трудах: она была замужем, была матерью двоих детей. Детям было только два и четыре года, когда умер ее муж. До этого он долго болел, и болезнь его вконец разорила семью. Случилось это в июне 1961 года. — 86 —
|