Расслышать умерших

Языки пламени сияли над коленопреклоненными людьми, над воинами, склонившимися к земле, и творящее слово алело сквозь ряды, как оживляющий ураган. Я пережила самое сильное событие из всех, что когда-либо выпадали на мою долю.

Как же мне описать то, что тогда в нас произошло? Господь наш Христос отдал Себя каждому из нас в огромном причастии.

И тогда ко всем вернулось зрение. Их духовные глаза открылись, и они узрели Христа! И они узнали Того, Кто отдал им Себя.

Это тотчас же породило огромную волну любви, самого глубокого уважения, несказанной благодарности, и эта волна понеслась, словно огромный космический прибой, к вашей земле и пробила темный слой, который в тот миг укрывал землю, словно панцирь. По нему пошли гигантские трещины, и свет проник внутрь, к вам! Он бы вас ослепил, если бы толстый слой вашей телесности не образовывал естественной защитной преграды.

Темный слой пробит.

В огромное Алилуйя слились все голоса, и эта песнь хвалы донеслась даже до вашей земли. Эти миллионы воинов тогда познали Христа, они смогли осознанно принять Его в себя, и это был настолько сильный и потрясающий опыт, что его следы пребудут в них на протяжении большей части их будущих жизней.

Все стали христианами, воинами Света, потому что Христос их обратил, а любовь Христова, великодушно прощающая всех, очистила их. Теперь и мы тоже, все мы поняли тайну этой битвы:

Воины мировых битв прошли посвящение в воинов Христовых!

Те среди вас, кому было даровано узнать то, что мне посчастливилось вам сообщить, должны сохранить это в самых глубинах своего сердца, как зерно, которое должно там прорасти. И тогда неиссякаемая любовь Господа нашего Иисуса Христа сможет и на земле возжечь языки пламени на головах и в сердцах людей. И тогда и вы, вместе с нами, отпразднуете великое Причащение армий, ставшее одновременно великой Пятидесятницей.

Я протягиваю вам руку для совместной дороги.

Ваша Дагмар»[562].

X

Единение с богом: предельный опыт блаженной души

И все-таки уже с самого начала, с самого момента перехода в мир иной, чувство счастья и блаженства в нем зависит не столько от красоты природы (хотя все упоминают, как она там невероятно прекрасна), не столько от разнообразного и богатого убранства человеческого жилища (хотя многие говорят о городах из света, как в волшебных сказках или в Писании), ни от той удивительной свободы, какую дает независимость от пространства и времени (хотя, похоже, что все, хотя бы в начале, с удовольствием ею пользуются), ни от возможности, уже без навязчивых материальных забот, как в нашем мире, припасть к самим источникам познания, ни даже от мира и гармонии человеческих взаимоотношений, которые, наконец, очистятся постепенно, мало-помалу, от эгоизма и тщеславия, от всего, что делает их в нашем мире столь трудными и хрупкими.