|
В конечном счете, «в транс-персональном опыте один человек может пережить совпадение собственной личности с какой угодно частицей Вселенной в настоящем или в прошлом»[472]. Поэты и мистики нередко впадают в такое транс-персональное состояние. Джалаладдин Руми, который был и поэтом и мистиком одновременно, считал, что человек сначала был камнем, потом растением, потом животным, теперь стал человеком и вскоре будет ангелом…[473] Но, возразят мне, когда ребенок носит шрамы или какие-то специальные метки на теле, они ведь и будут доказательством того, что реинкарнация на самом деле имела место, что дух носившего эти знаки умершего человека вошел в этого ребенка! Не обязательно. Сильные психологические впечатления могут также вызывать появление знаков не только в душе, но даже на теле. Психика умершего ребенка, ставшего жертвой несчастного случая или даже убийства, может оказать сильное влияние на еще складывающуюся психику зачатого ребенка, еще пребывающего в животе у матери. И тогда шрамы или метки, похожие на те, что были у умершего ребенка, образуются и на теле ребенка, которому вскоре предстоит родиться на свет. Аналогичным образом Полина МакКей, под воздействием регрессивного гипноза пережившая смерть через повешение некоей Китти Джей, показала затем «бледный отпечаток веревки на собственной шее», которого до сеанса у нее не было[474]. Тот же механизм нередко действует и при появлении стигматов, как это удалось показать на примечательном примере Элизабет К., немецкой девушки-крестьянки, нанявшейся в прислуги к доктору-психиатру Альфреду Лехлеру. «В Страстную пятницу 1932 года она присутствовала на диспуте о Распятии, сопровождавшемся показом иллюстративного материала, и вернулась с него, жалуясь на боль в руках и ногах. Тогда Лехлеру пришла в голову мысль подвергнуть ее гипнозу и внушить, что она чувствует, как ей вбили реальные гвозди в ноги и руки. На следующий день бедная девушка показала настоящие стигматы, опухшие и кровоточащие. В ходе следующих экспериментов, уже без гипноза, Лехлер просил Элизабет хорошенько посмотреть на фотографии Терезы Нойманн, немки, носившей стигматы, и в частности, на кровавые слезы, щедро льющиеся из ее глаз, и представить, что все это происходит с ней. Через несколько часов Элизабет уже тоже плакала кровавыми слезами. Но как только доктор дал ей простую команду прекратить, она тотчас же перестала[475]. Но феномен этот не ограничивается переживанием Страстей Христовых. Так, например, Анна-Екатерина Эммерих, отмеченная стигматами великая немецкая святая, умершая в 1824 году, испытала на себе и другие психосоматические феномены того же рода. Однажды во время одного затяжного и болезненного экстаза она рвала воображаемую крапиву в церковном саду, после чего наутро оказалось, что руки ее покрыты волдырями, словно она и в самом деле всю ночь рвала крапиву[476]. — 219 —
|