|
Если даже ему кажется, что он уже преодолел этот этап, что он возвращается к нему лишь в моменты забытья, бессознательности, в «пассивные моменты», причина тут не в том, как может показаться, читая Жоржа Морраннье, что в его системе координат серьезнее и дальше на шкале эволюции продвинулся тот, кто остался на земле. Все как раз наоборот, и мы дальше увидим, что даже для того уровня, какого он достиг, эти дубликаты нашего мира все еще слишком похожи на землю. Но многие до того, как дорастут до более духовного мира, сначала воссоздадут вокруг себя мир, очень похожий на наш. Тогда они воссоздадут свой уютный домик, может быть, чуть-чуть его увеличат, добавят веранду, о которой давно мечтали, окружат его садом и поместят на холм с чудесным видом… Вещи сами получаются вокруг них и сохраняют ту форму, которую им придала мысль, пока к этим вещам сохраняется хоть какой-то интерес. Вещи, ставшие ненужными, теряют форму и исчезают. В этом новом мире все то, что мы порой с долей презрения называем «субъективным», становится «объективным» в мире ином. То и дело объективируются там и наши чувства, даже, пожалуй, чаще, чем наши рациональные мысли. Потому-то так трудно бывает описать эти новые миры. Пьер Моннье объясняет своей матери: «Я немногое рассказал тебе об условиях жизни на небе: их бесконечное множество и о них очень трудно говорить, потому что у каждой души они свои. Занятия (хвала, учение), окружающие нас вещи, все это стало тут духовным и поэтому перемещается или изменяется по воле мысли… Вы подумали о дворце – и вот он построен; подумали о храме – пожалуйста, можете в нем молиться; об океане – и можно уже пускаться в плавание. Поэтому-то, когда вы спрашиваете разных свидетелей о том, какова реальность после смерти, после земной реальности, то все они отвечают по-разному… Мы окружены “нереальными реальностями”, если можно так выразиться, которые соответствуют нашему уровню развития. У души, достигшей высших духовных степеней, будут только прекрасные и возвышенные мысли, и тогда все ее окружение, как результат эманации ее духовного Я, облечется в чистые формы, соотносимые с ней самой»[290]. Кажется, именно это и называет имагинальным миром Анри Корбен, крупный специалист по мусульманской мистике, в частности, по Ибн-Араби: На уровне бытия и сознания имагинального, бестелесное приобретает тело, а телесное спиритауализируется[291]. Поэтому, когда Ибн-Араби серьезно болен, когда его терзает лихорадка, он видит себя в окружении дышащих угрозой фигур: «Но вдруг возникло существо невиданной красоты, благоухающее нежным ароматом, оно уверенно и сильно отогнало прочь демонические фигуры. — 151 —
|