|
И тут же меня закрутило-завертело, подняло-приплюснуло!..И я понял, кто лежал на этот раз в носилках! И я оказался в этом самом лесу... ...где и повстречал меня задумчивый светловолосый молодец лет двадцати пяти. 2 Покуривая трубочку, посматривал он в мою сторону, ничему, казалось, особенно не удивляясь. Казалось, для него люди материализуются из воздуха каждый божий час, и что в том такого особенного? Я огляделся. Ни домов, ни машин, ни носилок с моим же бездыханным телом... Лес, лес, и сосны до небес... Быть может, это и есть тот самый пресловутый "тот свет"? И что прикажете делать дальше? Вся эта сцена напомнила мне известный эпизод из "Рая без памяти", отца и сына Абрамовых. Когда-то я был знаком с сыном и удостоился чести получить автограф этого мастера... Чтобы удостовериться, что всё это не сон, я посмотрел на свою ладонь. Ладонь была как ладонь, и обручальное кольцо было на месте. Я ущипнул себя за палец - было больно... - Тоже чего-то хлебнул, бедолага? - сочувственно спросил парень. Одет он был по-походному: прочный, крепко сшитый костюм, крепкие, с широкими носами, сапоги. В руках тяжёлый двухметровый посох, резьба на котором показалась мне знакомой. Точно такие же цветки, и руны, и дракончики были на посохе Таргрека... - А это и есть посох Отшельника, - улыбнулся он. - Ну-ка, покажи, что выпил. Я совсем забыл, что всё ещё держу в руке чашечку с остатками кофе на донышке. - М-м-м! - сказал он, испробовав холодного кофе и сплюнув на землю. - Похоже, да не то. Ты не загадывал желания? Только тут до меня дошло: он говорил на незнакомом мне языке, однако всё сразу было понятно. Я отрицательно покачал головой. - Посиди, погрейся у костра, - предложил он, поднимаясь с бревна. - Смеркается, а дров у нас маловато. Ты, вообще-то, кто будешь, откуда? Как зовут? - Леонтий Зорох, писатель. - Кто?!. Хм-м... - его пронзительные серо-голубые глаза так и впились в меня. - Линтул Зорох? Сам Линтул Зорох Жлосс? Меня никогда так не звали. - Н-нет. Просто... Леонтий. Можешь... называть меня так. - Ваша скромность делает вам честь, сударь. И он задумчиво затянулся трубкой. - Писака, значит? Я промолчал. Как-то странно, уважительно произнёс он грубое слово "писака". - Ну, да, - продолжал он и завершил: - Вот ты-то мне и нужен. Я - Тинч Даурадес! - протянул он мне руку, на запястье которой был наколот дельфин, обвившийся вокруг якоря. - Художник, иллюстратор, олеограф, ну... скульптурой занимаюсь иногда. Рисую неплохо, но Хэбруд... редактор... задал мне задачку, написать воспоминания. Может, договоримся? Я расскажу, а ты распишешь, как и что... Искал я вдохновения и загадал желание... Но, признаться, никак не думал, что вдохновение может приходить просто так, на двух ногах. — 9 —
|