|
Минуло полвека. В 1912 году выходец из тамошних мест, петербургский геолог Афанасий Забродов, применив самые по тем временам совершенные приборы, выявил по периметру Демянского котла в бору, аномально высокую намагниченность и электропроводность почв, когда «выбросы энергий распределялись гребенками, перемещались, раскачиваясь, подобно маятникам, с периодичностью 5-10 секунд останавливая движение». Это любой желающий мог проверить, наблюдая за стрелкой компаса, указывающей ложное северное направление. Воспользовавшись точным масляным компасом, поставленным на ребро, можно было наблюдать медленное безостановочное вращение стрелки. Однажды, проделывая такие «фокусы», наполнил Забродов стеклянный баллон невесомыми серебристыми нитями, о физических свойствах которых писал: «Эта субстанция хоть и легка чрезвычайно, хоть и похожа на пух одуванчика, сама по себе ячеистая и выпала вместе со снегом. Она не сгораема, не растворима в кислотах и щелочах. При пропускании электрических потоков резонирует, издавая высокого тона писк, отклоняя указательную иглу гальванометра. Выпадению ваты предшествовало сильное свечение нижней кромки облаков». Вопрос о происхождении «нитяной ваты», как и сама вата, повис в воздухе. Во всяком случае, в 1926 году сходивший в бор по грибы красный командир Николай Савельев, будучи на побывке в городке Демянске, рассказывал брату Василию: «Опят на трухляке было так много, что тележного короба не хватило. Лошадь дрожала и не трогалась. Долго гадать, в чем дело, не пришлось. Низкие облака изнутри наполнились зловещим красным светом. Из них посыпалась ледяная крупа вперемешку с клочьями колючей серой ваты. Ватой этой я набил мешок. Смеркалось по-осеннему быстро. Облака горели, как большие фонари, освещая все вокруг. Очень удивило, что хвойник, кусты, трухлявые вывалы, трава и грибы в коробе переливались дрожащим зеленым светом. Всякий рубящий взмах руки прочерчивал в красном воздухе зеленую трассирующую линию. Когда я, решив не обращать внимания на чертовщину, развел костерок, пламя, котелок над ним, варево в котелке – все светилось и пульсировало, меняя цвета с красного на зеленый. Я отправился за хворостом и наткнулся на призрак, в точности повторявший мои движения. Я понял, что этот призрак – мой световой двойник, моя точная копия, идущая поодаль. Мне сделалось не по себе. Как только я приблизился к жаркому костру, двойник отшатнулся от меня поплыл по воздуху в чащу, где, сделавшись белым шаром, рассыпался разноцветными искрами. Утром о вечерних приключениях ничего не напоминало. Только мешок, в который я набивал небесную вату был мокрым и очень грязным. Я, кажется, ошибся, приняв за грязь деготь. Но откуда в чистом и сухом мешке взяться дегтю? Лучшие из умников не скажут, что происходит, кто хозяйничает в Демянском бору». — 127 —
|